– Я постараюсь. Не знаю, смогу ли я.
– Сможешь, – уверенно заявил его дядя. – Для тебя все уже подготовлено, это будет все равно что пройтись по уже вырытому коридору, Эрик. Самое сложное, что тебе предстоит, это Совет. Невзирая ни на что, ты должен стоять на своем. Скажешь вождю, что заявляешь третью категорию.
– Но почему третью? – спросил Эрик. – Почему это должны быть Сувениры Чудовищ?
– Потому что это то, что нам нужно. И настаивай на этом, как бы они ни старались сбить тебя с толку. Помни: посвящаемый имеет право самостоятельно выбрать, что ему красть. Первая Кража мужчины – его личное дело.
– Но послушай, дядя…
Из конца коридора послышался свист, и Томас-Капканолом кивнул головой в ту сторону.
– Совет начинается, мальчик. Поговорим позже, в походе. И помни: третья категория – это твоя собственная идея, и все решил ты сам. Обо всем остальном, о чем мы здесь говорили, забудь. Если возникнут какие-нибудь неприятности с вождем, я буду поблизости. В конце концов, я – твой поручитель.
Он обнял своего сбитого с толку племянника и двинулся в конец коридора, где его дожидались остальные члены его отряда.
II
Все племя собралось в центральном, самом широком коридоре, освещавшемся сверху огромными лампами накаливания, которые могли быть использованы только в этом месте. За исключением нескольких воинов, патрулировавших близлежащие проходы, здесь собралось все Человечество – более сотни людей. Это было величественное зрелище.
На небольшом возвышении, называемом Тронный Холм, лениво развалившись, восседал Франклин – Отец Многих Похитителей и Вождь Всего Человечества. У него единственного из всех воинов заметно выдавался живот, так как он единственный обладал привилегией вести сидячий образ жизни. Его гладкое полное тело напоминало женское, особенно на фоне крепких, мускулистых фигур военачальников, стоявших сразу за его спиной; однако его многочисленные титулы включали в себя и такое незамысловатое слово, как просто Мужчина.
Да, вне всяких сомнений он, Отец Многих Похитителей, имел право называться Мужчиной. Об этом свидетельствовало и почтительное молчание, с которым взирали на него верные ему воины. Это проявлялось и в живом интересе женщин, выстроившихся в другом конце коридора в соответствии с положением, занимаемым каждой в Женском Сообществе. Это можно было заметить и по кривой усмешке, с которой взирала на них Оттилия, Первая Жена Вождя. И наконец, об этом говорили лица детей, стоявших в отдалении беспорядочной толпой: в большинстве этих лиц бесспорно угадывались черты Франклина.
Франклин хлопнул в ладоши – три размеренных полновесных хлопка.
– Во имя наших предков, – провозгласил он, – и науки, при помощи которой они управляли Землей, я объявляю этот Совет открытым. Да окажется он еще одним шагом к восстановлению их науки. Кто просил Совета?
– Я просил. – Томас-Капканолом отделился от членов своего отряда и подошел к вождю.
Франклин кивнул и перешел к следующему ритуальному вопросу:
– С какой целью?
– Как глава отряда, обращаю ваше внимание на кандидата в Мужское Сообщество. Это – член моего отряда, бывший копьеносцем в течение положенного времени, признанный послушник в Мужском Сообществе. Мой племянник – Эрик-Одиночка.
Как только было произнесено его имя, Эрик внутренне собрался. Отчасти повинуясь собственному побуждению, отчасти толчкам окружавших его воинов, он вышел и, спотыкаясь, приблизился к дяде, стоявшему перед вождем. Наступил самый важный момент всей его жизни, и он еле держался на ногах от волнения. Столько людей вокруг – прославленных и знаменитых воинов, мудрых и привлекательных женщин, вождь собственной персоной, да еще после всех этих сногсшибательных откровений дяди – мысли его путались. А именно сейчас ему больше всего на свете нужна ясная голова. Его ответы на вопросы, которые ему зададут, должны быть абсолютно четкими.
Первым начал вождь:
– Эрик-Одиночка, ты претендуешь на звание Мужчины?
Эрик задохнулся от волнения и кивнул.
– Да.
– Какую пользу ты сможешь принести Человечеству?
– Я буду красть все, что только может ему понадобиться. Я буду защищать Человечество от Чужаков. Я буду способствовать преумножению имущества и познаний Женского Сообщества, чтобы оно, в свою очередь, преумножало мощь и благосостояние Человечества.
– И ты клянешься все это делать?
– И я клянусь все это делать.
Вождь повернулся к дяде Эрика:
– Будучи поручителем, заверяешь ли ты его клятву и готов ли ты ответить за него?
– Да. Я заверяю его клятву и готов ответить за него, – произнес Томас-Капканолом с едва уловимой ноткой сарказма в голосе.
Наступил критический момент: на мгновение взгляд вождя остановился на лице военачальника. И Эрик, помня обо всем происшедшем, не преминул заметить это. Но вождь снова отвернулся и указал на женщин, стоявших в другом конце коридора.
– Он принят мужчинами как кандидат. Теперь пусть женщины взыскуют доказательств, ибо только женщина может удостоить звания Мужчины.
Первая часть завершилась. И все прошло не так уж плохо. Эрик повернулся к приближающимся представительницам Женского Сообщества, в центре которых двигалась Оттилия Первая Жена Вождя. Теперь наступало то, чего он больше всего опасался. Наступил черед женщин.
Как и полагалось, в этот момент его дядя и поручитель покинул его, освобождая место женщинам. Томас-Капканолом отвел свой отряд к воинам, окружавшим Тронный Холм. Здесь они остановились, сложили руки на груди и замерли в ожидании зрелища. Человек должен доказать свою принадлежность к Мужскому Сообществу в одиночку, перед лицом женщин друзья бессильны помочь ему.
Эрик знал, его ждет суровое испытание. Он надеялся, что среди экзаменующих будет хотя бы одна из жен его дяди: обе они были добрыми, любили его и часто рассказывали о таинственных занятиях женщин. Но навстречу ему двигались три самых суровых женщины, которые явно намеревались сполна подвергнуть его процедуре проверки, прежде чем проверить его качества.
Ритуал начинала Сара-Лекарка. Не спуская с него глаз, она принялась кружить – руки в боки, огромные груди раскачивались, как распухшие маятники, во взгляде сквозила насмешка.
– Эрик-Одиночка, – нараспев проговорила она и замерла с ухмылкой на губах, словно не могла поверить, что существует такое имя, – Эрик Один как Перст, Эрик – единственное дитя своих отца и матери. Похоже, твои родители кое в чем испытывали недостаток, если произвели на свет только одного; а достаточно ли в тебе всего, чтобы стать мужчиной?
Издали, оттуда, где стояли дети, послышалось злорадное хихиканье, и тут же донесся грубый хохот со стороны Тронного Холма. Эрик почувствовал, как его лицо и
