‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы зашли в небольшую комнату. Парень, сидящий за одним из столов, протяжно свистнул. Рука Ярослава судорожно дернулась к моей руке, я зашипела опять. Он отпустил, вдохнул глубоко, отвел взгляд, скомкано представил: — Арина — архитектурная графика. Это Павел… я говорил. И Стас — он вышел.

Павел изумленно посмотрел на него, кивнул головой: — Очень приятно. Проект сам представишь?

— Да.

Потом мы смотрели макет, предварительную версию дизайна и элементы его детализации в компьютере. Все это нужно было перенести на бумагу, и это будем делать мы с Ярославом. Я ужаснулась: — Это же не успеть! — Неужели они не понимают? У меня меньше рабочего дня в неделю.

— Здесь нет эконом. вариантов или элитных. Я принципиально делал все одинаковым. Здесь повторы, ну и, кроме того — углы и выезды. Там зеркально. Ничего сложного, успеем.

Два часа пролетели незаметно. Мне выделили рабочее место, я проверила чертежные принадлежности, познакомилась со Стасом, «который вышел». Потом взгляд скользнул по окну — темно уже.

— Я сейчас уже могу уйти?

— Мы все уходим. Арина, я отвезу тебя, отсюда неудобно добираться.

Молча пошла на выход, натягивая куртку. Я совсем не знала этот район, и шарахаться одной по темноте не было никакого желания. Вышли из здания, подошли к машине. Ярослав открыл для меня дверцу. Я села, спрятавшись от пронизывающего ветра, уже жалея, что согласилась. Напряжение нарастало. Он молча сел за руль, завел движок и включил радио. Машина выехала с парковки, а из динамиков бодро прозвучало: — Радио для двоих — для женщин и тех, кто их любит…

Зазвучала какая-то композиция. Я вцепилась в сиденье двумя руками. Так и ехали молча почти до самой общаги. За квартал попросила его остановиться и высадить меня. Он молча припарковался к тротуару, дернулся выйти, я остановила: — Не надо. Спасибо.

Потом шла к общежитию, а он медленно ехал за мной. Когда уже вошла в подъезд, услышала, как он ускорился и уехал. Домой пришла мокрая, как мышь. Руки мелко тряслись. Лиза уставилась на меня.

— Чего у тебя глаза бешенные? Ты чего, мать? Что стряслось?

— На слабо меня взяли, Лиз, вот что! Я в таком режиме не выдержу долго. В машину точно не сяду больше. Какого лысого я тачку не вызвала? Совсем мозги отшибло. Во влипла! Ну, вот как так, а? — причитала я, ломая руки. Пришлось рассказывать все в подробностях. Лизка ахала, возмущалась, злорадствовала, сочувствовала, изумлялась. А в конце задумчиво выдала:

— Целеустремленный парниша. Отца-а подключил… Я представляю, как он ему истоки конфликта озвучивал. Да-а… у них теперь сплоченная боевая коалиция против тебя. Но и у нас она вот она — я с тобой, Ари. Вдвоем мы сила. Хочешь, помогу с работой?

— Там секретность подписывать будем.

— О-о. А-а…

Завтра приезжали родители и я изо всех сил, пытаясь уснуть, старалась думать о том приятном, что мне предстояло испытывать в связи с этим. Мы с Лизкой сняли им чудный номер в центре, на Невском. Просидели перед этим вечер в компьютере, выискивая, чтобы — цена и качество. Нашли вариант с завтраками и незначительной доплатой за комплексный обед. Съездили, посмотрели и оплатили неделю проживания. Чудный номер из двух комнат, в классическом петербургском стиле — сдержанно, со вкусом, светло и даже местами роскошно. Это был мой первый подарок им — настоящий, дорогой. Откуда деньги? Они знали, что я работала у Бэллы.

Завтра мы встречаем их с Московского вокзала и вселяем, потом обедаем и идем гулять. Общаемся изо всех сил — я так соскучилась… И мама привезет бабушкино письмо. Я хотела праздника и исключительно положительных эмоций. И еще не знала, рассказывать им обо всем без утайки или пока воздержаться? Решу потом, после того, как прочитаю послание.

Все мои планы полетели в тартарары. Все было отлично до тех пор, пока мне не изменила выдержка и я выцарапала у мамы письмо, рассчитывая прочесть его, пока они принимают душ и располагаются в номере. Очевидно, ей тоже не терпелось и поэтому она не сопротивлялась слишком упорно. Я усадила Лизку в баре отеля с коктейлем, а сама разрезала ножом плотную пожелтевшую бумагу и вытащила несколько исписанных листов, более тонких и с проступающими водяными знаками. Я не стала рассматривать их и сразу погрузилась в чтение.

«Девочка моя! Я знаю, что должна родиться девочка. И я вижу, какой красивой ты вырастешь. Знаю, как нелегко тебе будет из-за этого. Что-то ты уже знаешь о себе, и я хочу рассказать обо всем подробнее и дать тебе несколько советов. Почему к двадцатилетию? Этот возраст там считается совершеннолетием, девушка становится невестой. Я говорю о том — другом мире, откуда мы с твоим дедом родом. Верь мне, пожалуйста, все так и есть.

Я всегда подозревала, что нас не оставляют своим вниманием те, кто лишил нас Родины. Почему не истребили всех, поняла сразу — мы нужны там. Нужны чисто технически. Через свою вторую сущность владельцы феодов, высшая аристократия связаны с самой сутью своей земли. Связаны давно, кровавым древним обрядом. Те, кто убил короля и почти истребил и изгнал его ближайшее окружение, очевидно, надеялись безболезненно заменить нас. Как — не знаю. Но на случай, если у них ничего не выйдет, скорее всего, и оставили в живых представителей родов, утративших власть. Заключив брак с исконным владельцем или владелицей феода, подтверждается право на владения на уровне не совсем понятном тебе — мистическом. Тебя могут захотеть вернуть. Я не скажу, что только из-за этого. Ты можешь вызвать сильные чувства у мужчины, независимо от практичного интереса. Тем ценнее приз!

Тебе нельзя туда, девочка моя. Даже короля свергли из-за женщины, попутно бонусом получив власть. Тебе не дадут спокойно наслаждаться семейной жизнью, разве только муж скроет тебя ото всех, заперев в феоде. Но и это не спасет его от вызовов на дуэль раз за разом — до предсказуемого конца. Запретная тайна манит и влечет, зовет на подвиги, риск и преступления. Могут выкрасть, заставить, принудить. Ты не