Элен что-то почувствовала, но с расспросами не спешила. Ей достаточно было возможности вернуться домой. Я сказал, что отправляться мы можем хоть прямо сейчас, и Элен ушла собирать чемоданы, оставив меня с детьми и теткой внизу.

– Что же, вьюнош, забираешь ты мою девку, значит? Как там в новой столице? Я слышала, беда за бедой?

– Нет, что вы, не все так печально…

В течение следующего часа я излагал свежие новости столичной жизни. Разумеется, о секретах империи я не докладывал, но тетушку они и не интересовали, а занимали ее новости иного рода, коим она радовалась, как ребенок конфете.

– Женское общество, вы говорите? – переспрашивала она, услышав рассказ о подругах фройляйн Липпе, образовавших первый городской женский союз. – Прелестная идея, прелестная! Попробую-ка я ее воплотить в наших широтах…

– Под патронажем самой императрицы Арабеллы! – уточнил я, чем вызвал новую бурю эмоций.

Тетушку интересовали все актуальные сплетни, в которых я был не специалист.

– Вы позволите мне поговорить с Элен? – спросил я еще через полчаса, устав от пустой болтовни.

– Конечно, вьюнош, не стесняйтесь. Я посижу с детьми.

Дара и Адди восприняли мое появление спокойно. Кажется, за прошедшие дни они уже позабыли о том страхе, который испытали при нашем поспешном бегстве.

Я поднялся на второй этаж и постучал в приоткрытую дверь, из-под которой сочился свет.

– Войдите! – Элен широко распахнула створки передо мной. Она была почти готова к дальней дороге. Два чемодана стояли собранные на полу рядом с кроватью.

– Адди придется остаться здесь, – без обиняков начал я. – Так надо. Ему появляться в столице опасно, мы не будем рисковать.

Элен опустилась на кровать.

– Я так и знала, я чувствовала, что ничего, как прежде, уже не будет. Я даже не собрала еще его вещи. Бедный мальчик, как же ему не везет в жизни.

– Он очень важный мальчик, от него сейчас зависят все наши жизни.

– Не представляю, – округлила глаза Элен. – Это ведь такая ответственность…

– Он выдержит это испытание. Если мы увезем его в город, его попросту посадят под замок. Да, его будут охранять день и ночь, он останется жив, но на свободу никогда больше не выйдет. И это будет оправдано государственными интересами, поэтому ни ты, ни Грэг не сможете помешать происходящему. В противном случае его знания и умения достанутся врагу, и тогда…

– Не продолжай, я все понимаю!

Элен готова была расплакаться и с трудом сдержала слезы.

– А что с Грэгом? Его помешательство и правда миновало? Или есть опасность рецидива?

– Об этом сложно говорить, но он разыграл перед тобой спектакль. – Пусть в действительности все произошло не совсем так, но я посчитал, что Элен должна узнать именно эту версию событий. – Нужно было, чтобы ты поверила в его сумасшествие, иначе не сыграла бы так хорошо при слушании дела. Он все спланировал заранее. Он очень хотел попасть именно в эту лечебницу и понять, что там происходит на самом деле, но не видел иной возможности осуществить задуманное. Журналистское расследование, так это называется.

– Я всегда знала, что работа для него важнее семьи. – Элен с усилием поднялась на ноги. Она поверила в мой рассказ. К счастью, она была не из тех, кто устраивает истерики, и принимала факты, не пытаясь поменять их себе в угоду. Настоящая. Сильная. Крепкая. Умная.

– Хорошо, я согласна, пусть Адди остается здесь. Тетя – добрая женщина, не даст мальчишку в обиду. А местная школа вполне на уровне, я уже говорила с настоятелем, он поклонник хорошего образования, собирает толковых учителей со всей округи…

– Через некоторое время я заберу его отсюда, пусть только сначала все уляжется. Здесь же его искать никто не станет, а это мне и требуется, – пообещал я, не будучи уверенным в реальности исполнения своих обещаний. – Пока же иного выхода нет…

Элен и не спорила, лишь глубоко вздохнула, погрузившись в раздумья.

– Иди поговори с ним, а потом пришли его ко мне…

Пока я носил чемоданы вниз по лестнице, Элен прощалась с Адди и коротко объяснилась с теткой.

Потом мальчик подошел ко мне, мы сели на кровать. Он был совершенно спокоен, этот странный ребенок, столько повидавший в жизни. Очередной зигзаг судьбы, казалось, нисколько его не взволновал.

– Скажи, ты ведь помог мне тогда, когда метеориты падали на город?

– Да, я немного придержал их, чтобы они падали не так быстро.

– Ты сумел сделать это отсюда?

– У меня получилось…

– Значит, расстояние для тебя не помеха?

– Я вижу мир.

– Что еще ты сделал?

– Я немного придержал большой взрыв, и ты успел нажать кнопку.

Я отчетливо вспомнил то мгновение в космическом эфире, когда время словно замедлилось, и этого краткого мига как раз хватило. Адди поистине всемогущ – бог из машины, чертик из коробочки.

Оставалось выяснить главное:

– А щит? Что ты знаешь про щит?

– С того дня я держу щит. Я не опускаю его никогда, даже если сплю.

– Тебе тяжело?

– Иногда… но я справлюсь, честное слово! Я ведь знаю, как это важно.

– Откуда? Как ты сумел понять?.. – Я не находил слов.

– Это легко, дядя Кира, ведь я проходец. Но ты не подумай, мне помогают.

– Кто? – удивился я.

– Фогели поддерживают. У них технология. И другие. У тех природное.

Это была новость. И я еще не знал, как на нее реагировать.

– А реликвия? То яйцо, помнишь? Это ведь ты забрал его…

– Я почувствовал, что в тот вечер папа взял в руки нечто очень важное – там было столько разноцветной силы, я никогда прежде столько не видел. И я попросил принести эту вещь домой, и он принес. Но на самом деле это птенец попросил меня. Он хотел выбраться наружу, он хотел жить, но для этого он должен был попасть в руки истинного родителя.

Очень интересно. Значит, Адди заставил Грэга изменить маршрут и принести яйцо домой. И Белла (или настоящий заказчик похищения реликвии) в тот вечер приза не дождалась. Так вот зачем было нанимать меня – Белла решила, что я в два счета вычислю Грэга и верну реликвию ей. Не повезло.

– Ты говоришь о крошке-фогеле? Ты с ним общался? Как он тебя попросил?

– Не словами. Я чувствовал его душу. Он попросил меня своей нерожденной душой. Он очень хотел родиться. Ты знаешь, дядя Кира, ведь теперь он отец целого племени! И ты тоже.

Вот так новости! Значит, Люк добился своего там, в чужих мирах и временах. И раса несносных фогелей появилась на свет.

Что же хотела сделать с яйцом Белла? Какие планы строила? Ведь попади реликвия к ней в руки, фогели на многое бы пошли, чтобы заполучить ее обратно. Это могло кардинальным образом изменить дипломатические расклады между мирами.

Если бы яйцо досталось Белле, она использовала бы этот козырь.

Мне померещился цесаревич Филипп, уже изрядно подросший, парящий в небесах на гигантском фогеле – Люке. А внизу мириады живых существ – армия цесаревича.

Да, мать на многое готова ради благополучия сына, и Белла не исключение.

К счастью, Люк Птицын подстраховался с двух сторон, устроив многоходовое собственное похищение из рук хранителей реликвии, а позже и из рук Беллы.