Чуду отдавался урожай их сердец и кошельков. Чудо диктовало им новые симпатии и антипатии. Чудо стало смыслом и стержнем жизни.
И не только то одно, рядовое чудо, которое произошло три года назад в задрапированной темными шторами комнате. Нет, подобные чудеса происходили постоянно.
И хотя учитель был очень избирателен в приеме пациентов («Этот бесперспективен», «Жалкий субъект, неспособный видеть… слышать… ходить… говорить… запоминать… мыслить…», «Все равно скоро сдохнет», «Не заслуживает» и т. д. и т. п.), попадались и стоящие экземпляры.
– Он не слепой, он может видеть, – говорил учитель про кого-то, как когда-то сказал про 22-го.
Или он говорил, что некто может отложить костыли или сбросить тяжелый сон паралича. Или…
В общем, их было много таких. Тех, которые почему-то заслужили, как и он сам когда-то. В основном молодых и перспективных. Должных пополнить армию учительских неофитов и пропагандировать его идеи массам.
– Не учить, а подчинять!
Так прямо, впрочем, целитель говорил не со всеми.
У него было правило, что с каждым нужно общаться на понятном ему языке.
Поэтому 22-й даже гордился немного той степенью откровенности, которая возникла между ними двоими.
– Это потому что он тебя как-то особо отличает, – говорила младшая сестра, которая три года назад, сразу после сеанса исцеления и возвращения прозревшего брата домой, первым делом притащила ему любимых кукол и потребовала ответа, кто есть Лариса, кто Кларисса и кто Беатриса.
Тогда же она научила его отличать брюнеток от блондинок и шатенок.
Сама же сестра оказалась рыжей, что почему-то ему очень понравилось. Ужасно понравилось.
От этой рыжины исходило что-то теплое и родное. Что-то исконное, укорененное где-то глубоко в душе.
Как это может быть, он не понимал, ведь раньше он никогда не видел сестриных волос. Так же как и никаких других, подобных им по цвету. И все-таки…
Жалко, что сам он не был рыжим.
– Да ты вообще ни на кого из нас не похож, – говорила сестра. – А знаешь, на кого похож?
– На кого?
– Да на учителя. Может быть, поэтому он тебя и выделяет.
– Глупости, – спорил 22-й. Но самому было приятно. Потому что походить на учителя – это значило прикоснуться к избранности, к чуду.
И чудеса продолжались.
Глухие, немые, хромые и сухорукие проходили по его жизни печальными вереницами. Кто-то выздоравливал на его глазах за считаные мгновения.
А теперь учителю стало мало его глаз. Его прозревших, необыкновенных, чудесных, внимательных глаз.
А также глаз других номеров: от 1-го и до 214-го. Их ему теперь тоже было мало.
Поэтому он решил совершать свои сеансы в прямом эфире и войти под знаменем чуда во все дома рядовых и особенных граждан. Тех, кто достоин света, и тех, кто достоин только контроля. Учитель объявил, что пришла пора завоевывать страну.
– А если они захотят убить вас, как убивали своих прежних пророков? – волновался 22-й.
– Меня им не убить! – отвечал учитель, улыбаясь.
И как же он был красив в этот момент – просто не человек, а бог!
Глава 19. 2027 год
– Такого вы еще не видели никогда! – заливался торжественным щебетом облаченный в белый смокинг ведущий. – Волшебство в реальном времени! Чистая энергия и никакого обмана!
Студия была заполнена до отказа, а миллионы телезрителей припали к экранам у себя в домах. Заинтригованные засевшей в головах рекламой, они слетелись на обещание чуда, как мотыльки к лампе в вечернем саду.
Ведь кто не любит чудесных историй про всевозможных золушек, которые превращаются из замарашек в принцесс? Или, как в данном случае, из хромоножек и глухих тетерь в полноценных здоровых гражданок?
– Каждый из присутствующих здесь пациентов был тщательно осмотрен целой группой врачей-специалистов, – продолжал щебетать ведущий. – В каждом конкретном случае результатом консилиума был мрачный и безоговорочный вердикт: больной неизлечим. И сегодня мы продемонстрируем вам медицинские карты наших участников шоу, а также дадим слово экспертам.
Камеры переключились, и все телезрители смогли насладиться видом как несчастных убогих, так и самодовольных докторов. Последние улыбались и даже помахивали ручками. Наверное, чтобы таким образом привлечь внимание родных и близких: вот я, мол, где – в самом что ни на есть центре событий.
Больные же никому не махали – частично вследствие своей физической ограниченности, а частично потому, что не могли думать о какой-то там мишуре шоу-бизнеса в час, когда вся их судьба лежала на хрупкой чаше весов, чью соперницу оттягивала тяжелейшая гиря диагнозов.
– Спешу раскрыть вам тайну, – ведущий перешел вдруг на заговорщицкий шепот, – мы получили десятки обращений от пациентов с самыми разными, но в каждом случае серьезнейшими проблемами. Безусловно, в рамках часовой телепрограммы невозможно удовлетворить все запросы и принести облегчение всем страждущим душам. Но… радостная весть заключается в том, что наш целитель готов принимать больных и вне рамок этой студии. Вы можете обращаться к нему лично, используя для связи те координаты, которые вы сейчас видите на своих экранах в бегущей строке. Мы же будем честно и беспристрастно докладывать вам о результатах.
Зрители у экранов на всякий случай бросились записывать номера телефонов и данные интернет-связи. И даже те, у кого не было проблем со здоровьем, делали это по инерции, на всякий случай – а вдруг почка воспалится или ячмень на глазу выскочит. Опять же, никто не застрахован от несчастного случая. Так что хоть и надо настраиваться на лучшее, а полезный телефончик никогда не повредит.
По всей видимости, создатели шоу осознавали неизбежность подобного потока мыслей своей телевизионной паствы, а потому пустили бегущую строку медленно, давая каждому шанс сбегать за карандашиком. И ползли контактные данные целителя на фоне слепцов и паралитиков – лучший из возможных рекламных ходов.
– Ну что ж, я надеюсь, что вы успели все записать, – это по команде режиссера вновь включился ведущий. – Хоть я и желаю вам от всего сердца никогда не иметь причины для обращения за подобной помощью. Если же вдруг, к несчастью, такие причины появятся, знайте: есть человек, который не оставит вас наедине с вашим горем. Есть обладатель чудесной, пока еще не поддающейся научному объяснению силы, которую сегодня он в прямом эфире продемонстрирует нам всем. Итак, аплодисменты! Встречайте нашего героя!
Студия взревела. И под этот рев на сверкающий подиум вышла фигура в черном.
Стоящая поодаль Клара в этот момент наконец-то вздохнула с облегчением. Потому что фигура отвечала потребностям рожденного Кларою в муках шоу на все сто и даже более.
Он был несказанно красив, этот фокусник. В возрасте, но очень красив и лицом, и телом. И в стати его, в том, как он стремительно взошел на подмостки, как поднял в приветствии руку, как взглянул в зал, не улыбаясь, но словно одобряя подданных, сошедшихся для коронации, – во всем это была такая мощь, такая магическая харизма, что у Клары задрожали внутренности.
Ее даже затошнило от восторга, и она
