I

    В нашем небольшом городе есть одна история о человеке, ворующем чужие сны. Я слышал разные варианты легенд о нём. Кто-то во весь голос утверждал, что видел своими глазами, как он, одетый в свой чёрный плащ с капюшоном, залезает в окна, а потом вылезает, держа что-то маленькое в руках, кто-то шептал, что это дьявол, что выходит из преисподней по ночам, чтобы лишать людей снов и воспоминаний. Иные считали, что это проклятая душа, которая должна собрать тысячу сновидений, чтобы отойти на тот свет. Но большинство всё же отказывалось верить в байки, придуманные для запугивания детей. Лично я сам не верил во все истории о похитителе снов. До недавнего времени, по крайней мере, точно.

  Эта ночь. Она несёт с собой мысли. Много мыслей. Мыслей, из которых, если приглядеться внимательнее, можно выхватить что-то по-настоящему стоящее. Хотя мне это толком и не помогает. Мне помогает лишь холодный воздух, тишина и тень, которая пропитывает улицы по ночам. Она словно смола. Она стремиться захватить как можно больше и скрыть всё от людских глаз, словно птица, которая накрывает своих птенцов чёрным крылом. Я не помню сколько я уже брожу по ночам. Много. На самом деле, я почти ничего не помню. Даже собственного имени не помню. Я безымянный пешеход, который бродит только по ночам. В цивилизованном обществе таких, наверное, назвали бы странными. Или страшными. Возможно.

    Да, я ничего не знаю о себе. Знаю только то, что я - своего рода вампир. Только питаюсь не людской кровью.

Я не знаю откуда я появился на свет, но, сколько я себя помню, я не видел ни одного сна. Совершенно. Я не видел снов. И солнца, толком, разглядеть не могу. С первыми же лучами солнца я словно испаряюсь. Как тень. Может я и есть тень? Тень. Без плоти и крови? Не знаю, но так или иначе, я видел солнце только во снах. Чужих снах, ведь своих мне видеть, к сожалению, не дано.

Настоящее солнце только недавно скрылось за горизонтом, а это значит, что впереди ещё вся ночь, полная чужих видений, нагло украденных мной. Я уже сказал, что не помню, как долго я это делаю. Но, тем не менее, я знаю всех людей в этом городе. Знаю их имена, адреса. Потайные желания и страхи, которые, как бы они их не скрывали, отражаются в их снах.

   В том окне на пятом этаже дома что на другой стороне улицы живёт окружной прокурор. У него есть жена. Домохозяйка. Двое детей. Дочки. И любовница, которая живёт в соседнем доме. Каждые выходные он идёт якобы на работу, говоря, что у него много дел, с которыми он должен справиться до будней, но на самом деле, он просто объезжает дом, ставит свою дорогую машину на стоянку и идёт к любовнице, пока жена-домохозяйка занимается домом и воспитанием детей. Сейчас ему сниться... что-то хорошее. Детство? Деревня. Прохладная река. И солнце. Я думаю, что этот неблагодарный человек достоин того, что у него заберут столь приятный сон. Для меня, думаю, он более приятен. Находясь во снах, я по-настоящему чувствую происходящее. И лучи солнца, и прохладную воду.

Я иду дальше по улице. Иду к своему любимому дому и любимому носителю снов. Так уж я их называю. Этот дом стоит прямо напротив церкви, что в паре кварталов от дома прокурора. По пути я прихватил ещё парочку снов. Вот этот дом. Он мал, неказист и живёт в нём всего лишь один человек. Это священник. Самый честный, добрый и бескорыстный священник из всех, которых мне приходилось посетить, а таковых немало. Он уже стар. У него нет семьи. Совершенно. Все свои деньги, которых у него и так почти нет, он жертвует детям из детского дома, который находиться в паре минут ходьбы от церкви, оставляя себе ровно столько, сколько требуется на жизнь. В благодарность дети часто навещают его. Не только на Рождество и День Рождения, но и без повода. Они хорошо ладят. Все, кроме одного. И он следующий на очереди в моём сегодняшнем маршруте, после священника, в чьё окно я сейчас и смотрю.

    Его часто мучают кошмары. Я стараюсь помочь ему, но их так много, что я не могу забрать их все. Обычно героем его ночных ужасов являюсь я. Как, например, сегодня. Ему сниться, что он выходит из детского дома. С порога ему машут улыбающиеся дети. Потом они закрывают дверь и выключают свет. Теперь вся улица целиком погружена во тьму. Он направляется в сторону своего дома, который очень близко. Тут появляюсь я. Священник резко остановился, и причиной этой остановки были два ярких кроваво-красных круга, что уставились прямо на него. Позднее показался и весь остальной "я". Высокий. Метра три, не меньше. Весь худощавый, с тонкими руками, длинными костлявыми пальцами, которые кончаются острыми, как иглы, когтями длинной не меньше десяти сантиметров. Лицо больше похоже на череп, обтянутый тонкой тёмно-синей (как и всё тело) кожей. Неужели я такой страшный? Что же. Со стороны, наверное, всегда виднее. Тем временем, священник в панике бежал обратно к приюту. Он дергает дверь за ручку, но она не открывается, не поддаётся. Дети внутри смеются и веселятся, смотря в окно на мучения бедного старика. Дверь так и не открылась когда "я" схватил его, поднял над землей и всадил свои когти прямо в голову несчастному, высасывая из него все сны, воспоминания, эмоции и жизнь.

    Неужто он и вправду так верит в меня? И что я такой? Высокий, худой и... злой? Я питаюсь снами отнюдь не по своей воле. Я пытался отказаться от похищений, но без этого я чувствовал, что умираю, ослабеваю. Я питаюсь чужими видениями, чтобы поддержать в себе жизнь, если можно назвать это существование жизнью. И, что самое обидное, я не смогу им ничего объяснить. Для них я просто тень. Может я тень? Это многое объяснит. И то, что я исчезаю с приходом солнца, и то, что мне так уютно в кромешной темноте. Словно дома.

Я не хочу брать себе этот сон, но желание облегчить ночные страдания