С весёлым возбуждением встретило население деревни возвращение своих соплеменников. И с опасливой осторожностью аборигены смотрели на европейцев. Кто они? С какими намерениями оказались здесь? Тысячи «почему?» молча требовали ответа на вопросы. За время путешествия шотландец уже свыкся с наготой индейцев, их отрицанием какой бы то ни было одежды. Но здесь подобное он видел слишком уж в больших количествах и потому это сильнее действовало на сознание одетых людей. Более взрослые селяне хоть как-то прикрывали своё естество. Молодёжь и детвора ходили абсолютно голые и, нимало не стесняясь остальных, справляли тут же малую нужду.
– Как это мило, – иронично заметил Джиллан.
– Мерзостные дикари, – вполголоса возмутился Мистраль.
– Ничего подобного, – поддержал друга Мак-Лин. – Естественное никогда не было безобразным. Об этом следует знать, памятуя о великих людях эпохи Возрождения. Кстати, на вашей родине она также оставила богатое наследие.
Испанец на эти слова не отреагировал, наблюдая за дочерью вождя. Навстречу Марисане, которая шла уже во главе отряда, шествовал индеец среднего роста, лицо и грудь которого покрывала богатая татуировка. В его седеющих волосах красовались несколько орлиных перьев. Несомненно, их владельцем являлся апото Макапу. Рядом с ним не менее важного вида и с серьёзными лицами шли два дикаря, а возле них уже остановилась прелестная девушка. Она была истинной дочерью своего народа и соблюдала древние традиции. Выйти из хижины, не накрасившись оното, значило бы погрешить против всех правил индейских приличий. Бывает же необыкновенной и даже удивительной в своём многообразии женская красота! Девушка не просто блистала совершенством (её молодость тут ни при чём). Она являла собой пример истинно женской гармонии, стоявшей на самом высоком пьедестале. И обнажённость её тела не казалась вычурной, как у местной молодёжи. Гуаюко, украшенная различными пёрышками, узорчатыми камешками, ракушками и павлиньими перьями, скрывала самое необходимое и великолепно подчёркивала широкие бёдра с круглыми ягодицами. Даже высокую грудь с крупными и тёмными сосцами прикрывало незатейливое украшение, создавая тем некую игру интимности и эротики. Мак-Лин, а затем и Джиллан сразу обратили внимание на непревзойдённую красавицу. А та, увидев остановившуюся дочь вождя, резко рванулась вперёд и распростёрла объятия.
– Наима! – вскрикнула Марисана и обронила что-то на индейском наречии.
Но после девушка обернулась к друзьям и, виновато склонив голову набок, пояснила по-испански, что это её младшая сестра.
Только теперь Дункану и Роберту представилась возможность сравнить совершенство женских лиц. И совсем не важным оказалось то обстоятельство, что
оба они принадлежали индианкам. Ведь истинная женская красота не признаёт ни рас, ни народностей. Она смело вторгается туда, куда её направляет всесильная и указующая десница Господня, чтобы творить несомненное добро.
– Как я рада, что у тебя всё кончилось удачно, – на чистейшем кастильском наречии произнесла Наима и высоко вздёрнула своё прелестный носик.
Дункан удивлённо посмотрел на Марисану, и та правильно оценила его взгляд.
– Плохая я была бы старшая сестра, если бы не научила младшую всему тому, что знаю сама.
Антонио Мистраль тоже увидел Наиму, и теперь пожирал глазами молодую индианку. Кажется, вот-вот ещё мгновение, он поднимет её на руки и унесёт в свой особый мир. Дункан обратил внимание на глаза испанца. Какой яркий огонь вожделения горел в этом человеке. Но затем какое-то изменение произошло в его лице. Теперь оно было наполнено страстью к наживе и алчностью. Да это же золотая статуэтка! Шотландец даже слегка задержался, чтобы рассмотреть её. Так вот почему в деревне всё так сверкало и искрилось в солнечном свете! Наверное, здесь много таких тотемных знаков. Об этом ему довелось услышать ещё на острове от чёрных рабов. Но ведь в основном символы родов (тотемов) вырезывались из дерева…
Вечер уже заканчивался, грозя превратиться в непроглядную ночь. Всех гостей хозяева уложили на ночлег в просторной хижине. Предложили для этого некое подобие топчанов с валиками под голову и гамак. Мистраль выбрал последнее.
Ночь для шотландца прошла безмятежно, если не считать сильной духоты, неумолчного звона цикад да назойливого жужжания москитов; хотя за многие дни блуждания по сельве он успел привыкнуть ко всем неудобствам. И всё-таки Дункан не выспался. Он встал довольно рано, сполз с циновки и побрёл по деревне.
Она уже проснулась, неугомонно занявшись привычными делами: толкла в большой ступе маисовые зёрна и готовила на угольях традиционные лепёшки с рыбой или мясом игуаны, которое очень белое и после мяса броненосца является одним из лучших мясных блюд.
Мак-Лин не выбросил из головы мысль рассмотреть золотого идола. Он сразу
нашёл статуэтку. Изображение грешило явной стилизацией, но оказалось уж слишком. Поэтому никто не мог бы сказать, что это было произведение искусства. Художник изваял кого-то из кошачьих, но выполнил весьма абстрактно. Вот и пришлось многое домысливать.
– Наверное всех бледнолицых притягивает золото индейцев.
Дункан обернулся, увидев сестру Марисаны. Девушка уже сняла украшение с груди, вчерашнюю набедренную повязку и одела простенькую. Теперь всё прежде скрытое было на виду, но нагота не шокировала, а вызывала известную симпатию, как, впрочем, у любой молоденькой обольстительницы.
– Отнюдь, мне больше импонирует художественная сторона произведения, – честно признался шотландец.
Он намеренно включил в своё разъяснение высокопарное слово, чтобы проверить уровень образованности Наимы. Она выдержала экзамен и ничуть не смутилась выспренней речью европейца.
– Я принимаю твоё откровение, глаза не могут солгать, ведь и у вас известно, что они – зеркало души.
– Насколько я понимаю, это обозначение тотема, родовой символ.
Наима кивнула головой в знак согласия, продолжая слушать шотландца.
– Только непонятно, почему их так много и отчего они все золотые. Рассказывали, будто таких идолов обычно вырезали из дерева.
– Раньше так и было, – невозмутимо начала пояснение индианка. – Но в этом тропическом климате, в нашей постоянной сырости, всё деревянное быстро приходит в негодность, поэтому стали отливать золотые статуэтки, правда, не совсем художественно, как, возможно у вас… А много их здесь оттого, что у нас главное селение, где живут вожди и старейшины всех родов нашего большого племени.
– А как оно называется? – нетерпеливо поинтересовался Мак-Лин.
Девушка пытливым взглядом смерила шотландца, иронично усмехнувшись.
– Марисана мне всё про тебя рассказала. Но даже в благодарность за её спасение я не могу чужестранцу выдавать наши секреты. Вот поживёшь с нами,
тогда это и узнаешь
Резкий вскрик внезапно ворвался в тишину.
– Это там! – громко сказал Дункан и показал Наиме на середину селения.
Громогласные стоны и выкрики в одной хижине привлекли туда индианку и шотландца. Глаза
