– Выходит, вы тоже думаете, будто это испанец убил вашего соплеменника, – прозорливо заметил Мак-Лин.

– Мы не думаем, а знаем то, что в видениях нам сообщили духи предков. А вы до сих пор продолжаете считать нас дикарями, которые ничего не видят и не понимают. Мы ведь тоже люди, возможно, только на более низкой ступени развития. И также кроме зрения и слуха обладаем интуицией и разбираемся в людских характерах. К тому же, мы не понаслышке знаем о жадности и агрессивности испанцев. Возможно, это у них в крови, как бы наследие от более древней нации.

Индианка даже не подозревала, насколько она была близка к истине! …После трагической гибели любимой жены апото Макапу отвёз свою десятилетнюю дочь в голландскую факторию Кийковерал, к генеральному директору. Ему индейский вождь в своё время оказал весьма важную услугу. А тот, в свою очередь, в знак признательности обещал отдать девочку хорошим учителям, которые научат будущую королеву племени (власть в нём осуществлялась через женщин: наследовал не сын вождя, а сын сестры или ближайший родственник по женской линии) европейским наукам и манерам. Однако едва приехав в факторию, Марисана заболела. Лечить её, разумеется, никто не торопился. Девочка лежала в бреду на бамбуковых нарах, слегка прикрытая уже порванной пальмовой циновкой. Случайно проходивший мимо католический священник на голландской службе испанец падре Херонимо сжалился над бедным ребёнком и забрал его в свою келью. Там он почти сразу определил, чем больна девочка, и начал её лечить. Со временем наступило облегчение. Болезнь уже протекала менее мучительно.

Марисана весьма недоверчиво приняла помощь испанского монаха, ибо не однажды слышала от отца и соплеменников о зверствах кастильских завоевателей. Она смотрела на своего врачевателя подобно затравленному зверьку. Но простота и сердечность постепенно возобладали над холодом недоверия. Падре весьма умно, как бы в игре, начал обучать девочку всему, что знал сам. Молодая индианка впитывала всё тщательно, подобно губке. Дон Херонимо владел большими знаниями, ибо ему не однажды доводилось переписывать монастырские рукописи и древние свитки. Один из них поведал любознательному монаху о географических картах и дневниках португальского исследователя и капитана Пири Рейса. Это и вынудило испанца бежать к голландцам, потому что католическая церковь не могла простить севильскому причетнику запрещённых знаний о шарообразности Земли. Подобное разрешалось только кардиналам…

– Дон Херонимо нашёл в твоём лице весьма благодарную аудиторию. Наверняка к тому времени ты уже владела испанским, вы ведь очень способные к языкам…

– Ты намекаешь на строение черепа индейцев? Он почти одинаков у всех людей. Мы обладаем только теми знаниями, которые нам истинно необходимы, чтобы выжить в сельве.

Девушка замолчала, закончив защищаться от нападок шотландца, который шутя подтрунивал (возможно, несколько примитивно и не этично) над Марисаной и никоим образом не желал её обидеть.

– Что же так заинтересовало испанца в поведении индейцев? Ведь не на золото же он бегал любоваться вчерашним вечером и сегодняшним утром.

Шотландцу самому стало неприятно ввергать в уныние эту весьма привлекательную особу и дочь джунглей. И теперь он тоном недоумения выразил свою мысль, произнеся эту фразу на английском. Мак-Лин поискал глазами испанца, но не увидел его. Затем перевёл свои слова Марисане. Сначала девушка, вроде бы, непонимающе посмотрела на Дункана, а потом, улыбнувшись, кивнула головой.

– Пои, – с просветлённым лицом произнесла индианка, – глиняные шарики «пои». Индейцы употребляют в пищу очень тонкую и очень жирную гончарную глину. Она желтовато-серого цвета, но так как её слегка поджаривают на огне, то затвердевшая корка отливает краснотой. Индейцы не смешивают глину ни с маисовой мукой, ни с жиром черепашьих яиц, ни с крокодильим жиром. А вообще мы считаем питательным всё, что утоляет голод.

Когда уровень в реках очень высок, в это время лишь изредка удаётся разжиться ящерицей, корнем папоротника, дохлой рыбой, что плавает на поверхности. В период засухи, когда рыба ловится намного лучше, индейцы каждый день растирают шарики «пои» и примешивают к пище незначительную долю глины. Удивительнее всего то, что наши люди не худеют за те месяцы, когда они поглощают большие количества глины. Напротив, они всегда упитанные и у них не бывает натянутого вздутого живота.

XII

К вечеру уставшие путники подошли к большой индейской стоянке. Все индейцы были одинаково голые, вооружены луками со стрелами, но некоторые имели и духовые трубы (уме), из которых стреляли на короткое расстояние маленькими отравленными стрелками. Кожа дикарей отливала цветом меди, будучи покрыта «оното» – красящим крахмалом плода биксы.

Марисана сразу шагнула к самому старшему по возрасту индейцу весьма внушительного роста. Этот человек имел довольно величественный вид, отличался от прочих также особой боевой раскраской на лице и на груди, а в волосах головы торчало орлиное перо. Дочь вождя некоторое время беседовала с аборигеном. Скорее всего, она спрашивала своего помощника или это был один из её заместителей.

– Да, меня интересовало, чем закончился очередной торговый поход, – уже позже говорила Дункану Марисана.

Она словно извинялась в чём-то перед ним. Джиллан уже давно заметил, что девушка более чем с кем бы то ни было старалась общаться с шотландцем, но не только потому, что тот в совершенстве владел кастильским наречием. Складывалось впечатление, будто эти двое – близкие родственники. Порой они вели между собой некие беседы на весьма пространные темы. Иногда Марисана и Дункан спорили по разным пустякам, чуть ли не до обид, а после – весело хохотали над собственной глупостью. Всякий раз, видя это, Роберт озабоченно покачивал головой. Он понимал, что его товарища постепенно затягивала трясина любовной страсти. Возможно, что эти люди были созданы друг для друга, но Господь счёл нужным свести их именно здесь.

– У меня никогда не будет женщины, – после очередного наблюдения издали за индианкой и шотландцем сказал ему Джиллан.

– Не должно такого быть, – осуждающе заметил Мак-Лин. – Как женщине предначертано Богом стать продолжательницей рода человеческого, так и мужчине необходимо обзавестись семьёй. Каждый добропорядочный христианин обязан построить дом, посадить дерево и вырастить двоих детей.

Марисана решила остановиться на отдых и, не теряя времени, с рассветом отправиться в дальнейший путь. Мак-Лин рискнул осведомиться, сколько им ещё идти. На это девушка, криво усмехнувшись, ответила:

– Сам узнаешь.

Всю ночь сильно парило. Аромат растений был такой сильный, что мешал спать, хотя люди находились под открытым небом. Даже трудно было определить, какие именно цветы распространяли такой сильный запах. Утром пошёл дождь и лил почти до полудня. Очень хотелось есть, но не