Анна Михельсон

Пляжный роман

В пятницу, ранним весенним утром мы с Александром вышли погулять. По морскому берегу. Я обожаю море, а утром – в особенности, а Александр любит простор и свежий воздух. В общем, я это тоже люблю. Тут мы с ним сходимся.

Когда моя двоюродная сестра Люська решила уехать в командировку на годик, она подбросила мне двухлетнего ньюфаундленда, в просторечии – водолаза. При встрече мне представили его как Саньку. Санька смотрел на меня оценивающим взглядом и тянул, по объему, как минимум, на Александра Альбертовича.

Идея взять собаку меня не вдохновляла. Я представила себе это громоздкое существо у себя, повсюду шерсть и запах по всей квартире. Бр-р…

Поэтому, когда Люська, которую я не видела уже давненько, позвонила и преувеличено доброжелательно поинтересовалась моим здоровьем и делами, а затем попросила «ненадолго взять к себе нашу собачку », я сказала категорическое «нет», перечислив вышеупомянутые причины. Люська скисла и тоже начала жалобно перечислять, что у тети Лены аллергия, у Леши маленькие дети, Андрей работает по сменам, а у остальных жилплощадь «не позволяет». Я пожалела, что мне сразу не пришло в голову сослаться на аллергию, тут уж возражать не приходится. «И куда же девать нашего Санечку?» - продолжала жалостливо петь Люська, и, наконец, упросила меня придти в гости к ним в ближайшие выходные. Я согласилась, забыв о правилах успешных мерчандайзеров, а именно о том, что человек, однажды сказавший «да», дальше с лишь с большим трудом может сказать «нет». Тем более, что у Люськи был план давления на мою психику. Он заключался не просто в дальнейшем нытье, а в том, что при виде Саньки я так умилюсь и расчувствуюсь, что отказать буду не в состоянии. Санька выглядел уравновешенным дружелюбным псом, но не cлишком располагающим к излишней фамильярности. Я все-таки умилилась. Однако не настолько, чтобы проживать с ним вместе на тесной квартирной жилплощади. Люська забыла, что к животным я отношусь спокойно и никогда не сюсюкаю: «Ах, какие глазки… шерстка, носик, хвостик и т.д.»

Люськин муж, тоже Сашка, расстроился даже больше своей половины. Как выяснилось, в командировку они отбывали вместе. Квартиру на этот период они сдавали, дачу консервировали(?), Санька оставался не у дел. Когда Сашка упомянул о даче, я навострила уши. Небольшая благоустроенная дачка у моря, в стороне от общественного пляжа, однако и не слишком далеко от него – почти мечта моей жизни. Мы еще немного поговорили о жизни, об их командировке в загадочную африканскую республику и будущей работе. Люська из вежливости поинтересовалась моими планами. Я скромно ответила, что пишу роман и весной планирую съездить в пансионат и поработать в спокойной обстановке. Мой тонкий намек возымел действие. Супруги помолчали, а затем переглянулись.

- А, может, ты поживешь у нас на даче? – осторожно начала Люська. – Там тихо,

спокойно, природа, … воздух, опять же. Конечно, зимой там немного скучно.… Но тебе же хотелось покоя. А летом – просто мечта. Загоришь, в море накупаешься….

Люська продолжала меня соблазнять. В ее словах чувствовалась все большая

уверенность – она осознавала преимущества: на даче постоянно кто-то будет жить, шумные праздники я устраивать там не буду, и Санька будет присмотрен. И отметался мой главный аргумент – теснота городской квартиры. Я еще раз оглядела Саньку. Ну, какой из него Санька?! Александр Альбертович и есть. Соблазнительно все это. Дело в том, что собака тоже являлась частью моей мечты под названием «домик у моря». И вот мне преподносят все на блюдечке, правда, в каком-то суррогатном виде. Ну, не в суррогатном, а временном.

- Ну, вот что, - наконец резюмировала я. – Мы пойдем погулять в парк, а затем я сообщу вам свое решение.

Мы вышли из дома, провожаемые Люськиным Сашкой, который все время повторял:

- Ты не сомневайся, он ученый.

Когда мы, наконец, оторвались от него, я обратилась к псу с речью:

- Александр! – он вопросительно поднял голову, но я просто не могла заставить себя называть его Санькой, - нам предстоит совместная жизнь, поэтому мы должны обсудить некоторые вопросы.

Пес степенно шагал рядом и, кажется, согласно кивал. Я порадовалась тому, что он не обращает внимания на кошек во дворе.

- Надеюсь, что вы не будете вести себя слишком шумно, мусорить в доме и водить подружек.

Александр покосился на меня.

- Конечно, вас, может быть, оскорбляют такие пожелания, но лучше все оговорить заранее, правда ведь? Я, со своей стороны, обещаю вести себя прилично, вовремя кормить вас, и гулять по пляжу аж до дальнего причала.

Александр что-то одобрительно проворчал. Неужели договорились?

Вот так вот, к концу зимы, мы с Александром переехали на дачу. И по утрам ходили гулять по берегу. Александр оказался джентльменом, и раньше восьми часов никогда меня не будил. Только позже. Сначала он шумно дышал мне в ухо, потом облизывал его, если я не успевала укрыться одеялом, а затем стаскивал это самое одеяло с меня. На этом он останавливал попытки и терпеливо ожидал, когда я замерзну. Я не обманывала его ожиданий и быстренько поднималась. Мы шли на ближнюю прогулку. (Надо сказать, тут я обманула его, пообещав только дальние прогулки, утром меня хватало только на то, чтобы прогуляться до общественного пляжа). Я уже познакомилась с обитателями ближайших дач. Некоторые люди, не в пример Люське и Сашке, жили в них круглый год. Все дома были небольшими, с такими же участками. Исключение составлял только один дом. Большой, белокаменный , высокий, с кипарисами (вот это да!) и с предметом моей будущей летней зависти – увитой виноградом беседкой. В моем (ну не моем – Люськином) доме было только крыльцо, зато большое, и тоже с виноградом. В вышеупомянутом доме жил только сторож. Ну не может же хозяин такого дома ходить все время в ватнике и в шапке-ушанке. Ее (шапку) даже ушанкой нельзя было назвать, так как одно ухо было оторвано. Я имела возможность наблюдать мелькание этой шапки из-за забора каждый раз, когда он колол дрова. Под этой примечательной шапкой находились не менее примечательные усы с бородой. Еще он немного хромал. Больше ничего о соседе сказать не могу, общение сводилось к тому, что я здоровалась, а он что-то бурчал в ответ. Или не бурчал. Такой разговорчивый сосед. Но я было бы в претензии намного больше, если бы он каждый день приходил на чай и поболтать «за жизнь». Это самый ближний сосед, другой, вернее, другая, явилась сущим наказанием. В первый же день она зашла поздороваться, да так и осталась до вечера. Такая среднестатистическая соседка