видно ли где-нибудь земли.

Несколько минут он внимательно всматривался, как вдруг Кайета, протянув руку к северу, сказала:

— Мне кажется, месье Серж, что там… гора!

— Гора? — ответил Жан. — Нет, по всей вероятности, это айсберг.

С этими словами он направил трубу на ту точку, которую указала Кайета, и сейчас же воскликнул:

— Кайета права!

Сергей Васильевич взял трубу и тоже посмотрел в нее.

— Да, — ответил он, — Кайета не ошиблась… Это довольно высокая гора!..

Посмотрели еще и убедились, что к северу, километрах в двадцати-двадцати пяти должна находиться земля.

Это было очень важно.

— Если там есть гора, то земля эта, должно быть, не маленькая, — заметил Жан.

— Ты прав, Жан, — отвечал Сергей Васильевич. — Вернувшись к «Красотке», мы постараемся определить по карте ее положение. Это даст нам возможность выяснить, где мы находимся.

— Жан, посмотри, как будто над горой вьется дым! — сказала Кайета.

— Тогда это вулкан! — воскликнул Сергей Васильевич.

— Да!.. Да!.. — проговорил Жан, направивший трубу на гору. — Дым виден довольно ясно…

Но день уже угасал, и очертания горы мало-помалу исчезли.

Действительно, час спустя, когда совершенно стемнело, в том направлении, где заметили гору, были видны красноватые отблески.

— Пойдем, взглянем на карту, — сказал Сергей Васильевич.

Все трое вернулись в лагерь.

Жан отыскал в атласе карту, изображавшую северный район, выше Берингова пролива, и вот что они установили.

Так как Сергей Васильевич уже убедился в том, что течение, направляясь сначала к северу, поворачивает затем на северо-запад, километров в двухстах выше пролива, и что льдина плывет по этому течению уже несколько дней, то надо было искать на карте, нет ли какой-нибудь земли к северо- западу.

Действительно, километрах в восьмидесяти от континента на карте находился большой остров, называемый географами островом Врангеля. Северная часть этого острова еще почти не исследована. Было, впрочем, очень вероятно, что, если течение будет продолжать увлекать за собой льдину, то она не пристанет к этому острову.

Сергей Васильевич не сомневался в том, что замеченная земля и есть именно остров Врангеля, так как на карте был указан между двумя мысами на южном берегу острова — мысами Гавани и Фомы, — вулкан в действии.

Его-то и заметила Кайета, и отблеск огня был сейчас, в темноте, ясно виден.

Теперь можно было точно определить путь, которым плыла льдина, выйдя из Берингова пролива. Обогнув берег, она миновала мыс Сердце-Камень, залив Колючин и Северный мыс, затем направилась в промежуток между Чукотской областью с одной стороны и островом Врангеля — с другой.

В какие широты попадет потом льдина? Куда занесет ее течение? Предвидеть это было невозможно. Больше всего беспокоило Сергея Васильевича то, что к северу не было видно на карте никакой земли.

Вечный лед тянется на неизмеримое пространство, и центр этого пространства — полюс.

Единственной надеждой на спасение было предположение, что море скоро замерзнет. Как только наступят сильные морозы, льдина остановится, и по ледяному полю можно будет попытаться достичь сибирского берега. Но как они обойдутся без «Красотки», которую придется бросить за неимением лошадей? Ведь переход предстоит долгий!

Ветер продолжал свирепствовать, не меняя своего направления. Большие волны, налетая на льдину, разбивались об ее края и перекатывались через нее, точно через палубу корабля во время сильной качки.

При этом льдина содрогалась даже в своей центральной части и, казалось, вот-вот расколется. Иногда громадные волны долетали до «Красотки», угрожая увлечь ее за собой.

По совету Сергея Васильевича приняли некоторые меры предосторожности. Так как в первых числах ноября выпал сильный снег, то можно было устроить нечто вроде снежного вала в задней части льдины, чтобы оградить ее от набегающих волн. Все принялись за дело. Когда снег был сложен и утоптан на высоте одного-двух метров, то насыпь эта представляла собою существенное препятствие для волн. Только брызги и пена перелетали через это импровизированное укрепление.

Во время этой работы Сандр и Наполеона не упустили случая поиграть в снежки, причем и Жирофль получил на свою долю изрядную порцию их. Каскабель не ворчал на детей за игру и только раз рассердился, когда неловко пущенный снежок попал не по адресу, шлепнувшись на голову Сергею Васильевичу.

— Кто это сделал? — крикнул Каскабель.

— Я, папа! — отвечала переконфузившаяся Наполеона.

— Какая ты неловкая! Извините, пожалуйста, месье Серж.

— Есть о чем говорить! Не браните ее, мой друг! Пусть она меня поцелует, и мы с ней помиримся.

Скоро не только выстроили вал, но и оградили «Красотку», устроив нечто вроде забора изо льда, который должен был защищать ее. К тому же и колеса ее увязли в снегу теперь чуть не до половины, так что нечего было бояться, что она перевернется от порыва ветра. Ограда доходила до крыши, но между ней и повозкой был оставлен узкий проход, так что кругом «Красотки» можно было ходить. Точно судно в доке стоял передвижной домик среди айсбергов. Если бы только льдина не разрушилась, то при этих условиях можно было дождаться момента, когда наступит настоящая зима.

Но тогда надо будет идти к материку, надо будет бросить этот передвижной дом, с которым семья Каскабель сроднилась, в котором она объехала весь Новый Свет! Надо будет расстаться с этим удобным и надежным приютом. Брошенная среди льдов Полярного моря[45] «Красотка» скроется в его пучине, едва настанут теплые дни!

Как только эта мысль приходила в голову Каскабелю, то исчезали и его обычное философское настроение и привычка смотреть на все с хорошей стороны. Он начинал обвинять себя, уверяя, что он — единственная причина всех несчастий. Он забывал совершенно, что всем этим они обязаны тем двум негодяям, которые обокрали их в ущелье Сьерра-Невады.

Напрасно старалась Корнелия отвлечь мужа от мрачных мыслей сначала добрым словом и, наконец, сердитым окриком. Напрасно дети, и даже Гвоздик, старались уговорить его, повторяя, что проект этого путешествия был одобрен всеми членами семьи. Напрасно Сергей Васильевич и «маленькая перепелочка» старались утешить безутешного Цезаря… Он отказывался их слушать.

— Разве ты больше не мужчина?.. — воскликнула однажды Корнелия, сильно встряхивая его.

Но он только поморщился от супружеской встряски и ничего не ответил.

В глубине души Корнелия очень беспокоилась за будущее, но она сознавала, что надо вырвать мужа из его удрученного состояния, которое совсем изменило этого мужественного человека.

В то же время вопрос о пище начал беспокоить Сергея Васильевича. Прежде всего надо было, чтобы провизии хватило до тех пор, пока будет возможно тронуться через ледяное поле, а также и на тот случай, если бы «Красотке» удалось добраться до сибирского берега. На охоту было бесполезно рассчитывать. В это время птицы здесь почти не показываются. Благоразумие требовало, чтобы вся провизия расходовалась возможно экономнее.

Так, увлекаемая течением, льдина доплыла до высоты островов Анжу, расположенных к северу от азиатского побережья.