как в ней шаг за шагом растет возбуждение, буквально всем своим телом ощущала каждое движение брата.

Стенки, разделяющие комнаты, были довольно тонкими, и Эммануэль, находившаяся в соседней комнате, слышала стон Дэвида, достигшего высшей точки оргазма. У обеих женщин, не знавших об этом, были в данный момент одни и те же ощущения. Теперь Оранж могла закрыть глаза и перевести дыхание.

Прошло некоторое время, и Оранж нашла в себе смелость приподняться и вновь взглянуть на брата, уже лежавшего на спине. Под простыней Оранж угадывала его руку, держащую половой орган и совершающую плавные поступательные движения, заставляющие его вновь увеличиваться.

Ждать дольше Оранж была уже не в силах, она решительно сбросила одеяло и, повернувшись на спину, как Дэвид, широко раздвинула ноги.

Ее лобок вздымался в такт дыханию; средним пальцем правой руки она слегка дотронулась до клитора, ее движения стали уверенней и сильней. Оранж слегка повернулась к брату, словно демонстрируя ему синхронность их действий. Мысленно она представляла вместо своего пальца половой орган Дэвида, а дыхание юноши делало ее мечты реальными.

Ее пальцы проникали все глубже и глубже во влажное пространство влагалища, заставляя тело вздрагивать от желания, чтобы эти секунды длились как можно дольше... Она уже была не в состоянии сдерживать эмоции, и они вырвались наружу громким и продолжительным криком. Когда Оранж пришла в себя, она увидела, что еще недавно сухая и чистая простыня покрылась влажными пятнами.

Каждое утро последующей недели проходило точно так же. Затем они вставали, шли в душ и отправлялись на прогулку со своими неизменными велосипедами.

В следующее воскресенье, когда они, лежа каждый в своей постели, испытывали уже известное им предчувствие грядущего наслаждения, Дэвид неожиданно сказал:

- Ляг рядом со мной.

Оранж поднялась, подошла к постели Дэвида, но не легла, а, опустившись на колени рядом с ней, протянула молча руку и взяла на палец немного спермы Дэвида, разбросанной по всей постели. Она поднесла палец к носу, а затем, видимо, не удовлетворившись таким анализом, попробовала на вкус. Дэвид дотронулся до ее волос, и, словно повинуясь какому-то невидимому сигналу, Оранж поднялась с колен и прижалась к брату.

Ее язык заставил его раскрыть рот, чтобы их языки могли соединиться в нежном и продолжительном поцелуе.

С каждым днем их поцелуи становились все более продолжительными. Они находили радость в том, что чувствуют дыхание друг друга, испытывают одни и те же вкусовые ощущения...

Но, ласкаясь, они не могли решиться дотронуться до полового органа друг друга. Скорее всего они и сами ясно не представляли причину своего страха. Остатки древних запретов? Это просто смешно. Наиболее вероятно, что они пока не испытывали потребности в этом. Мастурбация на глазах друг друга давала гамму максимального наслаждения, доступную им в этот момент.

В последующие дни они вносили в свои отношения новые элементы, все больше и больше открывая для себя новый, незнакомый мир любви. Оранж любила в такие минуты лечь всем телом на Дэвида, чувствуя животом сладостный член брата, который словно говорил с ней на каком-то новом, не известном до сих пор языке, заставляя ее вздрагивать и стонать при каждом его движении.

Человек никогда не может удовлетвориться достигнутым, и Оранж уже не хватало своего живота, чтобы сохранить всю остроту восприятия ласк Дэвида. Она заставляла член Дэвида дотрагиваться до своих бедер, шеи, груди...

Постепенно она научилась чувствовать момент, когда эякуляция Дэвида становилась необратимой. Она открыла для себя, что оргазм брата был различным, и это зависело теперь прежде всего от нее самой, ее упорства и фантазии.

Оранж испытывала особое наслаждение, когда ее клитор соприкасался с телом Дэвида, но по-прежнему только собственные пальцы имели' - доступ в ее влагалище. Теперь их ласки становились все более и более частыми и продолжались нередко до тех пор, пока один из них не падал обессиленный.

Так прошел почти месяц с тех пор, как они приехали в Шан-Лу. Однажды утром, перед тем как отправиться в школу, Оранж подошла к Эммануэль, которая готовила кофе на кухне, и, поцеловав ее в щеку, сказала:

- Я пробовала сперму Дэвида...

Глава 3

БРАТЬЯ И СЕСТРЫ

- При виде этого черного озера у меня прямо мурашки бегут по спине. Откуда оно взялось? А кто этот Филипп, о котором ты только что рассказывала? А Ив? У меня есть знакомая Ив, но вряд ли мы имеем в виду одну и ту же женщину. Как вы очутились в Шан-Лу? Почему вы вернулись во Францию?

Первыми на все вопросы бросились отвечать близнецы.

- Эта вода электрическая. В ней лучше не купаться, чтобы тебя не ударило током!

Эммануэль остановилась посредине мостика, чтобы дать детям возможность осмотреть все вокруг и ответить на многочисленные вопросы Стефани.

- То, что ты видишь перед собой, озеро Сан Кассен. Еще недавно оно называлось Волчьим, на его берегах не редко находили убежище воры и разбойники. Это была жестокая эпоха! Но сегодня это одно из самых спокойных и тихих мест в стране. Им очень заинтересовалась одна электрическая компания, но тут я не вижу причин для беспокойства. Я лично предпочитаю тепло и яркий свет независимо от того, что на дворе: лето или зима, день или ночь.

Стефани взглянула на нее и несколько саркастически заметила:

- Будь осторожна! Мне кажется, горный воздух несколько вскружил тебе голову.

- Нет, это не из-за горного воздуха. Скорее это из-за красной земли... Подруга пристально посмотрела на Эммануэль:

- Ты никак не можешь забыть Бангкок! Неожиданно в разговор вмешалась Из:

- А Филипп вовсе не наш отец!

- Верно, - призналась Эммануэль, - и я очень сожалею об этом. Если бы семья Андруэ приехала в Бангкок немного раньше, вы стали бы настоящими братьями и сестрами с Дэвидом и Оранж.

- Это каким образом? А кто такие эти Андруэ? - попыталась выяснить все подробности Стефани.

- Андруэ - это семья, которая состоит из Филиппа, о котором тебе уже рассказала Из, и его жены Ив. Другими словами, они отец и мать Дэвида и Оранж. Обо всем остальном ты, наверное, уже успела догадаться: они способны на настоящие чудеса. Без них нам вряд ли удалось бы что-нибудь сделать здесь.

- А почему вы уехали оттуда?

- Нам захотелось заняться чем-нибудь другим. Жан бросил свою работу, потому что не хотел больше слышать о проектах и чертежах. Итак, каникулы для всех! А Марио, как ты знаешь, непревзойденный мастер в этой области; вот уже сорок четыре года он не без успеха занимается тем, что ничего не делает. Так что его присутствие в нашей компании вполне закономерно.

- Когда он уехал из Таиланда?

- На год раньше нас. Ему показалось, что Италия уже достаточно созрела для того, чтобы он мог реализовать там свои замыслы.

- И весной вы отправились к нему?

- Да. Из Бангкока мы приехали прямо к нему на виллу. Сказать по правде, это не вилла, а скорее какое- то особое хозяйство, запрограммированное так, чтобы ничего не производить! О, там было просто великолепно! Мы были единственными хозяевами пяти огромных апартаментов, предоставленных в наше распоряжение, нам не хватало лишь одного - отопления. Мы никак не могли решиться жечь в камине портреты многочисленных предков Марио. Мне кажется, он и сам, несмотря на свои принципы, вряд ли согласился бы на это. Марио, кстати, был первым, кто не выдержал испытания холодом и предложил переехать в его квартиру в Гримо. Это было равносильно тому, чтобы попасть из огня в полымя после пятисот гектаров земли маленькая квартирка площадью всего около пятидесяти метров. Вот когда мы вспомнили, что Филипп Андруэ неоднократно приглашал нас к себе.

- А где вы с ним познакомились?

- В Бангкоке. Его назначили советником посольства вместо Жильбера де Сайна. Потом его