С театром гастролировал в Европе и Америке, его голос звучал в «Ковент-Гардене», театре «Ла Скала», «Метрополитен-опера». Сотрудничал с выдающимися музыкантами: Джеймсом Ливайном, Юрием Темиркановым, Евгением Светлановым, Марисом Янсонсом, Лучано Паваротти, Деборой Войт. В квартире певца на книжной полке стоит фотография: он с Пласидо Доминго. Геннадий Иванович в костюме Хундинга из оперы «Валькирия», Пласидо Доминго – непревзойденный Зигмунд.
Ему неоднократно предлагали место солиста в зарубежных театрах, он благодарил и отказывался.
Юношей Гена Беззубенков познакомился со студенткой пединститута Фаиной Вороновой. Его призвали в армию, она по распределению уехала в Чечено-Ингушскую АССР, преподавать русский язык. В Ленинграде воссоединились. У них двое детей: сын Иван – удачливый бизнесмен, дочь Татьяна пошла по стопам отца, окончила консерваторию по классу фортепиано. Но что-то не удовлетворяло ее в гастрольной жизни пианистки, она решилась на отчаянный шаг и поступила в ансамбль, где некогда начинал отец.
Недавно в Доме Кочневой на Фонтанке состоялось ее сольное выступление. Поддержать молодую певицу пришли супруг – пианист Петр Лаул, подруга по фортепианному дуэту Светлана Коннова, коллеги по ансамблю, многочисленные друзья и родственники и конечно, патриарх семьи – Геннадий Иванович Беззубенков. На этом семейном празднике посчастливилось побывать и мне с женой и дочерью.
Был пасмурный день, моросил дождь, ветер с Невы раздувал полы пальто и выворачивал зонтики прохожих, а в уютном зале горели люстры, было тепло. Всего десять минут назад я беседовал с Татьяной у входа, где она встречала гостей, и вот она на сцене. Ее волнение передается слушателям, но сочное меццо-сопрано звучит уверенно и все понемногу успокаиваются. Следом за ней, чередуясь, выходят Петр Лаул, Светлана Коннова и Геннадий Иванович. Он был в ударе, под аккомпанемент дочери пел русскую классику: «Блоху», «Варяжского гостя», «Сусанина». Могучий бас грохотал и гремел так, что стекла в окнах дрожали. Я предположил, что он слышен на улице. Пешеходов со своего места видеть не мог, но пассажиры прогулочных катеров на Фонтанке смотрели в сторону дома и, как мне казалось, слушали.
При исполнении древних молитв поддержать артиста вышли друзья по ансамблю. Густой бас на фоне горнего пения никого не оставил равнодушным, многих пронял до слез.
В жизни человека мало истинных наград, наиболее ценная – гордость за детей. «Знала ли мать, – думал, слушая певца, – кому она подарила жизнь?»
После концерта подошел к Фаине Степановне, поблагодарил за приглашение, спросил:
– А мама Геннадия Ивановича Татьяна Ефремовна дожила до триумфа сына, видела его успех?
– Да. Он взял ее к себе, она все видела.
Несмотря на звания, награды, в Геннадии Ивановиче нет и намека на «звездность», стремления к популярности. Его трудно выделить из толпы, когда с нотами в портфеле, а чаще – в полиэтиленовом пакете, он спешит на урок в Концертный зал или, перебегая Театральную площадь, торопится в театр.
Последнее время он заходит редко: работа в театре, гастроли, ангажемент во Францию, Италию, США... Страсть к собирательству ослабела. Вредит ему и атмосфера нашего магазина; запахи и пыль отрицательно влияют на голос. Но все-таки изредка наведывается, стоит у прилавка. Посетители его узнают.
– Это Беззубенков? – спрашивает знакомая покупательница, заглядывая в кабинет, при этом ее глаза восторженно сияют и улыбка украшает лицо.
Я молча киваю. Окрыленная, она торопится в зал, чтобы поближе рассмотреть артиста.
Сконвертировано и опубликовано на http://SamoLit.com/
