Его голос звучал все веселее, а взгляд беспардонно зашарил по телу. Какая разница со взглядами вежливого и благородного мистера Хоффа.
Пришлось постараться вернуть нейтральное выражение лица и чинно ответить:
— Это я не вам, а своему коту.
— О, так вы пришли с молодым человеком? Что-то я его тут не вижу. Или вы просто искали причину уединиться со мной и потерять-таки репутацию?
Он поднял бровь. Высокий, статный, белоснежная рубашка пенилась мелкими кружевными защипами, уходя в широкий черный шелковый пояс. Галстук был высоко заколот жемчужиной. Мощная челюсть надменно выдвинута вперед.
Я покраснела. Этот хам в который раз ухитрялся одним своим появлением выбить меня из равновесия.
— О какой потере идет речь? Как мне сообщили, вы совершенно безопасны для уединения с девушками.
Вот так! Мы вдвоем, а значит, я могу отвечать на наглые выпады без опаски прилюдно ранить собеседника.
— Безопасен? Меня так быстро списали в утиль?
Он резко разъярился. Я в который раз ошиблась с оценкой психологии оборотней, постоянно забываю, что с ними нужно быть поосторожнее.
В несколько молниеносных шагов он оказался рядом со мной, схватил за руку и дернул к себе.
— Безопасен для репутации?
Теплые жесткие губы прижались к моим, тело сжали железной хваткой. Надо было сопротивляться, но все произошло слишком неожиданно, и я только слабо дернулась. Странный тимьяновый запах закружил мне голову. Поцелуй закончился так же быстро, как и начался, оставив на губах горячий, пощипывающий след.
Громко стучало сердце, так громко, что он, наверно, его слышал.
— Безопасен для уединения, — пробормотал мистер Торваль и — я не могла поверить глазам и ощущениям — провел пальцем по вырезу декольте.
Вскрикнув, оттолкнула его изо всех сил, но это скала какая-то, смогла только на пару сантиметров отодвинуть его от себя.
— Потрясающе, — сказал он, подняв лицо с сумасшедшей улыбкой от уха до уха. И тут же получил хлесткую пощечину по довольному лицу.
Уже выбегая, я слышала за спиной ироничный смех мужчины. В жизни бы не подумала, что импотенты столь темпераментны и жарки в поцелуях.
Мои губы горели, мысли путались. Странный запах до сих пор кружил голову. Выскочив в зал, почти забыв о приличиях и возможной растрепанности прически, я бросилась на открытый балкон.
Высокий третий этаж, прекрасный вид на поместный сад и никого из гостей. Я вдохнула полной грудью, приводя мысли в порядок.
Что со мной произошло? Почему я не смогла дать сразу отпор нахалу?
Мир немного покачивало. И я совсем не удивилась, когда его качнуло сильнее.
И только когда чьи-то руки сильно толкнули сзади в плечи, я, уже выпадая через перила, поняла, что происходит что-то плохое…
Глава 9
Есть ли границы у бесконечной благодарности?
Резкий рывок, сопровождающийся треском ткани, остановил мой едва начавшийся полет. Спаситель ловко перехватил материю, подтягивая сначала за юбку, а потом и за верх платья. Кисея не выдерживала, зато шелк хоть и разрывался, но достаточно медленно для того, чтобы я успела обнять руками стойку балюстрады.
От выброса адреналина, или что там разлетается по организму, когда пытаются убить, в голове резко прояснилось, а сердце выстукивало какие-то отчаянные кричалки.
Ухватившись за перила, я подтянулась на дрожащих руках, перебросила ногу и замерла, улегшись на каменной опоре и мелко трясясь.
— Пришлось выбирать: или вас спасать, или давать в лоб этому уроду, — раздался знакомый низкий голос.
Все-таки Торваль пошел за мной, уж не знаю за какой надобностью, но спасибо ему большое.
Я храбрая и, предполагаю, не дура. Но пытались убить меня впервые. И это оказалось дико страшно. А главное, никакой возможности сопротивляться. Убийца даже не думал выкрикнуть предупреждающие слова или нанести предварительный удар.
То ли дело в моем мире. Уважаемый Святослав Игоревич[9] предупреждал печенегов письмом: «Иду на вы!», чтобы знали и не забыли выйти навстречу, дабы побиться в чистом поле. Очень удобно и прилично, и никаких разрушений поселениям. Кто хочет, добро пожаловать, буду ждать вас у овина.
А японцы? Перед первой встречей с японским возможным партнером почитала классику, основу культурного сознания «Повесть о доме Тайра». Подошла армия к воротам, а им сообщают: «Нет чести биться с нами, нас мало. Идите к другим воротам, там защитников много». Армия развернулась и пошла к другим воротам.
А тут — фу. Без слов, без объяснений выкинули девушку с балкона. Причем убийца — мужчина, скорее всего, слишком сильно и жестко толкнули. Хотя и в нашей истории сволочей-толкальщиков в спину достаточно. Хватит ныть и наговаривать на мир.
Я осторожно сползла с перил в руки Виктору. Он обнял.
— Истерики не будет?
Придерживая меня, гладил по голове, прижимал к теплому, надежному телу.
Понемногу дрожь унялась.
— Истерика — не мой стиль. Мой стиль — поджечь, потом зайти проверить, ничего ли не забыла, — грустно поделилась я.
— Да уж, — неопределенно пробормотал он.
И вдруг опять я почувствовала необычный, едва уловимый, тонкий запах тимьяна. Тут же начавший кружить голову.
Я с изумлением подняла глаза и заметила жаркий, но тут же с трудом отведенный мужчиной взгляд. Он был нацелен вниз, на коленку в порванном чулке. Ножка выглядывала из разорванной дыры в юбке. Но хуже всего — лиф тоже порвался, и одна из розовых вершинок груди задорно торчала в эффектном окружении порванной кисеи.
— О небеса! — услышала я слабый, шокированный возглас.
В дверях балкона стояли обе мои тетушки, видимо, решившие меня поискать. Вот и нашли.
Мои тетушки не были бы Бизо, если бы не умели мгновенно брать себя в руки и перестраивать планы. Веера у них в руках загудели разозленным пчелиным ульем.
— Вас, кажется, зовут мистер Торваль? — дрожащим голосом
