Этельхельм был богатейшим человеком Уэссекса, даже богаче короля Эдуарда, за которого Этельхельм отдал свою дочь. Этот брак сделал Этельхельма столь же влиятельным, сколь и богатым, а также означал, что его внук Этельвирд может стать королем после Эдуарда, Соперником Этельвирда естественным образом был Этельстан, так что нет ничего странного в том, что Этельхельм всячески пытался уничтожить соперника своего внука, А я, как защитник Этельстана, тоже стал врагом Этельхельма, Он сражался против меня и проиграл, стал моим пленником, а затем умер. Мы отправили его тело домой в гробу, и, как мне сообщили, к тому времени, как тело довезли до Вилтунекира, оно раздулось от газов, сочилось мерзкой жидкостью и отвратительно воняло.

Когда-то Этельхельм мне нравился. Он был щедрым, даже великодушным, мы дружили — до тех пор, пока его старшая дочь не вышла за короля и не произвела на свет сына. Теперь старший сын Этельхельма, носивший отцовское имя, тоже стал моим врагом, Он унаследовал титул олдермена Вилтунекира и ошибочно полагал, что я прикончил его отца, Я забрал у его семьи золото — уже достаточная причина для ненависти. И, кроме того, я защищал Этельстана.

Несмотря на то, что король Эдуард изгнал свою вторую жену и взял женщину помоложе, Этельхельм-младший продолжал поддерживать Эдуарда, поскольку надеялся, что племянник станет следующим королем, но поддерживал лишь до тех пор, пока Этельвирд оставался наследным принцем. Если Этельвирд сядет на трон, Этельхельм-младший останется самым могущественным олдерменом из знати Уэссекса, но если королем станет Этельстан, то Этельхельма и его семью ожидают королевская месть, потеря имений и даже изгнание. Такой перспективы более чем достаточно для подкупа валлийского вождя клана, чтобы тот привел в Честер своих свирепых воинов. Если бы Этельстан погиб, у Этельвирда не было бы больше соперника, а семья Этельхельма правила бы в Уэссексе.

Так что Этельхельм-младший имел причину ненавидеть Этельстана, однако меня он ненавидел сильнее — если, конечно, такое возможно, Я не сомневался, что моей смерти он жаждал так же, как и погибели Этельстана, Эту ненависть Этельхельму внушала не только смерть отца, но и судьба младшей сестры, Эльсвит.

Эльсвит захватили вместе с отцом, и после его смерти она решила остаться в Беббанбурге и не возвращаться к семье в Уэссекс.

— Это невозможно. — сказал я ей.

— Почему, господин?

Я вызвал ее, и она стояла передо мной, такая молодая, такая бледная, уязвимая и обворожительно прекрасная.

— Ты не можешь остаться. — я говорил жестко и даже грубо. — потому что я договорился с твоей семьей, Ты возвращаешься домой, как только заплатят выкуп.

— Но выкуп еще не заплатили, господин.

— Твой отец умер. — настаивал я, гадая, почему она совсем не горюет. — так что выкупа не будет. Ты должна уехать домой, как мы и договаривались.

— И твой внук тоже должен уехать, господин? — невинно спросила она.

Я нахмурился, не понимая. Мои единственные внуки, дети дочери, жили в Эофервике, Потом я понял и посмотрел на нее внимательнее.

— Ты беременна? — наконец спросил я.

И тут Эльсвит мило улыбнулась.

— Да, господин.

— Скажи моему сыну, что я его убью.

— Да, господин.

— Но сначала вы поженитесь.

— Да, господин.

Они поженились, в должное время на свет появился ребенок, и, по обычаю нашей семьи, мальчику дали имя Утред, Этельхельм-младший немедля распространил новый слух, что Эльсвит изнасиловали, а потом заставили вступить в брак. Он называл меня Утредом-похитителем и, без сомнения, полагал, что в Уэссексе найдутся люди, готовые поверить лжи про Утреда Язычника, Я считал, что вызовы от Эдуарда, который требовал, чтобы я приехал в Глевекестр и принес клятву верности за свои мерсийские земли, в действительности были попыткой подвести меня под меч мстительного Этельхельма, но чего ради выманивать меня через всю Британию, к Честеру? Он должен был понимать, что я возьму с собой воинов, и единственное, чего он добился бы, так это объединения моих сил с людьми Этельстана, что только усложнило бы для него убийство любого из нас.

Я не сомневался, что Этельхельм-младший совершил измену и нанял войско валлийцев, чтобы убить конкурента своего племянника. Но ему не было смысла заставлять монаха лгать мне, чтобы привести меня через всю Британию к Честеру.

На арене внизу умер первый пленник. Удар меча, отрубленная голова и кровь. Очень много крови. Началась месть Этельстана.

Казнили не всех, Этельстан выказал благоразумие, Он убивал тех, кого считал близким к Цинлэфу, но пощадил самых молодых. Тридцать три человека умерли, всех предали мечу, и я вспомнил день, когда дал Этельстану свой меч и приказал убить человека, Этельстан тогда был мальчишкой с ломающимся голосом, но я учил его быть королем, Я пленил Эрдвульфа, тоже мятежника. Это случилось неподалеку от Честера, на берегу рва, и я свалил Эрдвульфа — он валялся полуоглушенный в вонючей воде.

— Сделай это быстро, парень. — сказал я Этельстану.

До этого момента он не убивал, но юнцу полезно знать, как это делается, а юнец, который собирается стать королем, обязан уметь отнимать жизнь.

Я вспомнил тот день, глядя, как умирают люди Цинлэфа, Со всех содрали кольчуги и всё хоть сколько-то ценное. Пленники дрожали, а их одного за другим отправляли на смерть, Этельстан, должно быть, тоже вспомнил тот далекий день, потому что поручил казнь самым юным воинам, несомненно, желая, чтобы они выучили урок, полученный им когда-то в том рву: убийство — нелегкое дело, А убийство мечом беззащитных требует решимости.

Ты смотришь им в глаза, видишь их страх, чуешь его, А мужская шея — штука крепкая. Лишь немногие из этих тридцати трех умерли легко. Некоторых изрубили до смерти, и на старой арене снова завоняло так, как, вероятно, воняло, когда римляне заполняли ряды сидений и криками подбадривали сражающихся на песке арены. Запах крови, дерьма и мочи.

Этельстан убил Эрдвульфа достаточно быстро. Он не пытался отрубить мятежнику голову, а Вздохом Змея перерезал Эрдвульфу горло, и ров окрасился красным, Эрдвульф был братом Эдит, а Эдит — теперь моя жена.

Цинлэф умер последним, Я думал, что Этельстан сам его убьет, но он позвал слугу — мальчишку, что в будущем станет воином, и дал ему меч. Руки Цинлэфу связали и заставили опуститься на колени.

— Сделай это, парень. — приказал Этельстан, и мальчишка, замахиваясь мечом, зажмурился. Он попал вскользь по черепу, сбив Цинлэфа на землю и пустив кровь, но едва ли причинив ощутимый ущерб: левое ухо было разрублено пополам, но мальчишке не хватало сил. Священник (с Этельстаном всегда рядом находился священник) стал молиться громче.

— Размахнись еще разок, парень. — приказал Этельстан.

— И не закрывай глаза! — крикнул я.

Чтобы убить Цинлэфа, понадобилось семь ударов, Те