Мои нэри.
Потому что негоже претендентке на трон Даармарха довольствоваться обществом служанок.
С Даармархским мы за эти несколько дней больше не встречались, и к счастью. Стоило вспомнить, как опасно я сорвалась, и внутри начинало что-то подрагивать. Нет, я не жалела о том, что высказала ему все, но понимала, что второй такой встречи в ближайшее время не хочу. Честно говоря, я вообще не хотела с ним встречаться, но придется. Скоро начнут съезжаться остальные претендентки, и, когда они соберутся, состоится первое испытание и большой праздник.
Действительно, почему бы и нет. Знатные иртханессы будут сражаться за внимание одного дракона и место на троне — невероятное зрелище!
Как ни старалась я усмирить свои чувства по поводу отбора, получалось плохо. Все внутри протестовало, негодовало и воспламенялось, несмотря на сжимающуюся на шее таэрран. С каждым днем мне казалось, что она душит меня все сильнее, ведь именно с ней мне предстояло появиться перед остальными. Все эти годы я жила среди людей, которым не было до нее никакого дела, теперь же каждую минуту буду в центре пристального внимания иртханов. Пусть даже мне нечего стыдиться, таэрран отрезает меня от их мира.
Меня, иртханессу с запертым пламенем.
Даармархский об этом прекрасно знал.
— Теа! Ты где? — голос Сарра.
Я взглянула на него, и брат нахмурился.
— Что последнее из того, что я говорил, ты слышала?
— Про лекаря.
— С ума сойти. Так ты поговоришь с ним?
— Поговорю, — сказала я. — Но обещать ничего не могу.
— Ты, главное, поговори, — произнес брат и осторожно откинулся на подушки.
Над верхней губой и на висках у него выступили капельки пота, и я с трудом удержалась, чтобы не коснуться рукой его лба. Лекарь говорил, что из-за воздействия пламени Даармархского у Сарра постоянно поднимается температура, а потом так же резко падает. Именно по этой причине он хотел понаблюдать его подольше.
Я дождалась, пока брат заснет, у него сейчас это происходило внезапно: на миг прикрыл глаза — и вот уже спит. Грудь ровно вздымается, взъерошенные от постоянной испарины волосы торчат в разные стороны язычками непокорного пламени. Когда Сарр засыпал, я была спокойна; лекарь сказал, что это естественно и что во сне брат восстанавливается гораздо быстрее.
Посидела рядом еще несколько минут, пока сон не перешел в глубокий. Подтянула сбившееся на край койки покрывало, укутала Сарра и осторожно разгладила складки. Единственная нежность, которую я могла себе позволить, когда он спал и когда рядом с нами никого не было.
Единственная, но так необходимая мне сейчас.
В лазарете было прохладно, в раскрытые окна врывался легкий ветер, а соленый, напитанный влагой воздух сейчас казался будто звенящим от свежести. Поразительно, потому что такая погода в этой части Огненных земель должна приходить разве что по ночам и во время, когда на мир спускается зима. Сейчас же, в самый разгар цветения, заморозки оказались неожиданными.
— Куда пойдем дальше, местари? — спросила служанка, стоило мне выйти в коридор.
Девушки следовали за мной неотступно (пока не прибудут нэри) и постоянно находились рядом, чтобы в любую минуту выполнить каждое мое поручение. Точно так же за мной неотступно следовали двое хаальварнов, которые везде нас сопровождали. Они были приставлены ко мне в качестве охраны, но почему-то еще больше заставляли чувствовать себя пленницей.
Возможно, так оно и было. Не исключено, что Даармархский считал, будто я захочу сбежать, но делать этого я не собиралась.
— К себе, — коротко отозвалась я.
Наш путь пролегал через весь дворец, несмотря на возможность беспрепятственно гулять по нему, я предпочитала проводить время у себя или в библиотеке. Давно я столько не читала, как за последние несколько дней, библиотека Даармархского была огромной, а испещренные убористым почерком свитки со всех уголков мира становились единственной отрадой. Здесь я не только читала, но и записывала свою историю. Чтобы мне стало легче, отпускала свои чувства в сок паэрни, на раскатанные под прессами давилен листы нааргха.[4]
Что же касается новых покоев, они оказались гораздо более роскошными, чем я могла себе представить. Здесь преобладали бронза и золото, разбавленный молоком цвет древесной коры и красный. Помимо спальни и комнаты отдыха, в несколько раз превосходившей по размеру мою предыдущую в покоях наложницы, теперь у меня была личная купальня и комната для гигиенических процедур.
Днем покои заливало солнце, превращая их в царство золота, вечером верх брала бронза, утяжеляя и придавая мрачности. Но вечером я не сидела в комнатах, отдавая предпочтение балкону.
Он, так же как и все окна, выходил на город и пустошь. В этой части дворца мне безумно не хватало океана, пусть даже ближе к закату, когда над Аринтой зажигались огни, а подсвеченные факелами смотровые башни на границе города напоминали раскаленные иглы, вид отсюда открывался невыразимо прекрасный. Изломы гор: мягкие, сглаженные вечерней дымкой, казались размытыми, и над ними парили драконы.
Драконы, изредка подлетавшие к городу, но тут же взмывавшие ввысь и уходящие на свои земли. Сейчас их не было видно, поэтому я просто смотрела на столицу Даармарха, с такой высоты днем она напоминала подсвеченную солнцем карту на столе полководца.
— Местари. — Служанка поставила на столик поднос с травяным напитком, который я просила ее принести, и поклонилась.
Да, балкон здесь тоже был намного больше, на нем умещался не только столик, над которым утром можно было поднять навес, но и натянутый между столбов гамак, где я иногда отдыхала после обеда. А еще с этой стороны замка постов охраны и хаальварнов было столько, что проскочить между ними не представлялось никакой возможности.
— Спасибо, — отозвалась коротко.
— Местари, к вам приходила Мэррис.
Это заставило резко обернуться, вперить в потупившуюся служанку пристальный взгляд.
Мэррис?
Мэррис, бывшая распорядительница гарема Даармархского?
— Что ей нужно?
