— Вирна, там Вартас пришел.

После такого заявления я все-таки высунула нос из-под пледа.

— И? — спросила, глядя на сестру.

Она развела руками:

— Говорит, хочет с тобой пообщаться.

Вчера мы уже пообщались.

— Скажи, что я не хочу.

— Я сказала, что ты спишь, но он уселся на кухне и кормит Тай печеньем.

— Я его сейчас сама накормлю, — ответила я и выпрыгнула из-под пледа.

— Ну, в общем, жду на кухне, — пробормотала сестра, почувствовав мой настрой, и быстро ретировалась.

Я поспешно натянула джинсы и домашний свитер, кое-как расчесала спутанные со сна волосы и наведалась в ванную, чтобы умыться. После чего вышла к обосновавшемуся на кухне (на моем месте, между прочим!) парню. Сестренки сидели рядом: Тай с довольной миной хрустела крекерами, а Митри делала вид, что присматривает за ней на правах старшей сестры, хотя на самом деле слушала Вартаса. О чем он говорил, оставалось загадкой, потому что стоило мне войти, как Вартас замолчал и серьезно уставился на меня.

— Привет, — сказал он.

Помимо печенья на столе обнаружилось много всякой еды, например сырные оладьи, лапша, свежие булочки и даже варенье (в стекле, между прочим, что намекало на его стоимость).

— Это что? — холодно спросила я.

Митри, не дожидаясь просьбы, стянула младшенькую со стула и утащила за собой.

— Это еда, — ответил он, поднимаясь.

— Да ты что? Тебе не кажется, что тебе стоило посоветоваться со мной, прежде чем кормить девчонок сладостями?

— Виноват. — Он вскинул руки. — Но я думал, что ты обрадуешься.

— Чему? Что потом они будут вспоминать, как вкусно поели, когда жрать будет нечего?

— То есть было бы лучше, если бы им и сейчас было нечего жрать?

Я сложила руки на груди. Выражение лица в этот момент у меня было, видимо, довольно красноречивым, потому что он тут же произнес:

— Прости. Я не это хотел сказать.

— Серьезно? — Я обошла его и направилась к плите, чтобы вскипятить воду и заварить травы.

— Серьезно.

— Тем не менее ты это только что сказал.

— Вирна, нельзя быть такой колючкой.

— Нельзя быть такой липучкой, — огрызнулась я. — Вчера я ясно сказала тебе, чтобы ты не приходил, но ты приперся. На кой?

— Может, потому что я тоже схожу с ума оттого, что ничего не могу сделать? — огрызнулся он в ответ. — Или потому, что единственное, что я сейчас могу сделать, — это вот… — Парень кивнул на стол. — У Лэйс было много недостатков, но она знала, когда стоит поступиться гордостью.

— Я не Лэйс, — ответила я.

— Это уж точно, — раздраженно бросил он и направился к дверям.

— Спасибо.

Это прозвучало неожиданно даже для меня, что уж говорить про него. Наверное, простая благодарность давалась мне настолько сложно потому, что я от нее отвыкла. Слишком долго мы с сестрами заботились друг о друге, только потому что должны…

— Я действительно схожу с ума из-за того, что ничего не могу сделать, — призналась я.

Вчера, когда он меня встретил, я вообще была в невменяемом состоянии. Я с трудом передвигала ноги и с не меньшим трудом могла сформулировать, что вообще произошло. Собственно, Вартас был тем, кто выслушивал мои сбивчивые объяснения, когда я давилась словами. Мы не пошли домой, разумеется, — стояли на берегу, и меня колотило так, что зуб на зуб не попадал. Он накинул мне на плечи куртку и обхватил руками мое лицо, а потом произнес, почти касаясь губами губ:

— Ты сделала все что могла.

Тогда меня затрясло еще сильнее. Я вцепилась в него, как мог бы вцепиться в поплавок утопающий, вцепилась, содрогаясь всем телом и давясь сухими слезами (никогда не умела плакать), а он просто молча меня обнимал, прижимая к себе так крепко, как будто мы стояли в эпицентре урагана.

— Я люблю ее. — Его голос заставил меня очнуться, и под свист закипевшей в кастрюле воды я выключила конфорку. — Я люблю Лэйси, Вирна, но сейчас я могу лишь одно — помогать вам. Пожалуйста, не отказывай мне в этом.

Проглотив внезапно вставший в горле ком, кивнула.

— Я тоже ее люблю. И… буду очень рада, если ты нам поможешь.

Он шагнул ко мне.

— То, что случилось вчера… к лучшему.

— К лучшему то, что я отказалась от возможности ей помочь?

— Лэйс такой возможности не обрадовалась бы. — Его взгляд посуровел. — Можешь мне поверить. А что касается «Бабочки»… не думаю, что там кто-то что-то знает. Ты сама много знаешь о ней? Она и мне-то ничего не рассказывала, думаешь, с коллегами была более откровенной? Лэйс не сторонница пускать в свою жизнь всех подряд.

Стоило признать, что правда в его словах была. Пусть даже уголек надежды во мне сейчас медленно остывал, я все равно продолжала думать, что в «Бабочке» могли остаться зацепки. Не бывает же так, чтобы человек просто исчез без следа. Возможно, кто-то видел ее, когда она выходила из клуба, или на станции гусеницы… да мало ли что! Сейчас любая деталь могла бы сыграть нам на руку.

— Я не брошу поиски, — сказал Вартас. — Твоя идея с частным детективом крута, надо просто подкопить немного денег. Думаю, в начале следующего месяца мы уже сможем кого-то найти, чтобы он взялся за работу. Но ты должна мне обещать, что больше не будешь заниматься этим сама.

— Теперь мне больше нечем заниматься. — Слова горчили на языке. — Я все свои шансы спустила в канализацию.

— Ты заботишься о сестрах. — Он повысил голос. — И это тоже помощь Лэйс. Думай об этом, когда тебе покажется, что ты ничего не делаешь.

Да. Только об этом мне и остается думать.

— У тебя сегодня во сколько смена?

— После пяти.

— Отлично. Значит, до этого времени ты полностью свободна, и мы вчетвером можем сходить в парк.

— Куда? — уточнила я.

— В Центральный парк Ландорхорна. — Он вскинул руку. — Возражения не принимаются. По