Конечно, я понимал: Иола будет мной недовольна, но не ожидал, что до такой степени. Едва я заснул, она буквально набросилась на меня:
– Что вы творите?! Идти в Черные Пещеры нельзя, это смертельно опасно! Ты слышал, что сказал Данко: оттуда нет выхода!
– Иола, ты вроде умная, а не понимаешь очевидных вещей, – ответил я. – Для Данко существует только один выход: обратно в этот мир. А нам нужно совсем наоборот – выбраться наружу. Там наверняка полно всяких дырок в земле.
– Но вы этого не знаете!
– А что ты вообще предлагаешь? – разозлился я. Может, впервые в жизни я чувствовал себя более правым, чем она. – Ты хоть понимаешь, что Ванька может погибнуть? Или попасть в пожизненный плен? Мы не знаем, что в этом мире делают с людьми, но их тут явно не любят. Что, по-твоему, нам делать?
– Оставайтесь на месте, – тут же сказала Иола. – Завтра вернется Соболь и обязательно вас вытащит. Великий Жрец не захочет ссориться с ближайшими соседями, он позволит Ваньке вернуться в лагерь.
Несколько секунд я обдумывал ее предложение. Возможно, она была права… если бы все дело было только в Иване.
– Иола, а ты не забыла, зачем мы вообще спустились в этот мир? – тихо спросил я. – Я должен попасть в эти пещеры! Возможно, Тася там. Разве ты не хочешь, чтобы мы ее нашли?
– Конечно хочу, – усталым голосом отозвалась Иоланта. – Но я очень беспокоюсь за вас. Вы можете там погибнуть.
– Слушай, а чего ты так разволновалась? Тебе же лучше, если со мной что-то случится: станешь свободной, как мечтала!
Конечно, я тут же пожалел о своих словах.
– Дебил! – прошипела Иола. – Я тебя ненавижу! Не говори больше со мной!
Господи, сколько же раз я слышал эти фразы. Ну, заткнулся. А вскоре меня разбудила Бриджит.
– Твоя смена, – прошептала она. – Извини, не хотелось тебя будить, но мне нужно пообщаться с Сашей. Наверняка он очень переживает.
Я встал и покосился на кровать напротив. Как это скромница Бридж влезла в комнату, где спит взрослый мужчина? Но кровать Данко была пуста.
– Где он? – удивился я.
– Тише! – Бриджит прижала палец к губам. – Он ушел, когда все уснули. Пошел в дом напротив. Ведь это все-таки его друзья. Может, пытается уговорить их не совершать такой глупости.
– Если уговорит – нам крышка, – сказал я. – Что тогда будем делать? И имей в виду, твой Саша тебе сейчас задаст по полной. Иола вообще озверела.
– Ничего, у нас с ним всегда получается договориться, – улыбнулась девочка. Ее лицо удивительно смягчилось при этих словах. Вообще-то я никогда не считал Бридж красивой, в обычной жизни и не посмотрел бы в ее сторону. Но сейчас она мне показалась просто красавицей. Что-то неприятное и завистливое зашевелилось в моей груди.
Я собрал свой рюкзак, и мы вышли на улицу. Меня снова околдовало это удивительное небо с его сияющими звездами. А воздух, как они научились так его очищать и ионизировать? Я лег на траву и начал рассматривать небо. Мне показалось, что по краям небосклона звезды выглядят как-то странно: мерцающие точки собирались в созвездия, похожие на какие-то знаки.
– Мне кажется или там что-то написано? – спросил я Бридж, которая стояла рядом со мной с запрокинутой головой.
– Написано, – ответила она. – У них тут небо вообще многофункциональное. Я, пока дежурила, прочитала все новости из дворца, каких ученых сегодня награждали. А сейчас там слова: «Наши дети будут смотреть на настоящие звезды». Думаю, так они сами себе напоминают о том, что когда-то этот мирок нужно будет покинуть.
– А по мне так тут совсем неплохо, – пробормотал я. На душе все еще был мрак. Наверно, поэтому мне не хотелось, чтобы Бриджит уходила. И я сказал: – Бридж, я понимаю, что тебе пора спать и все такое. Но можно, я задам тебе один вопрос? Если это наглость с моей стороны, ты так и скажи, ладно?
– Конечно, спрашивай, – тут же ответила девочка и опустилась рядом со мной на теплую душистую траву.
– Слушай, как у вас с Сашей было? Ну, до того, как вы встретились в лагере?
Если Бриджит и удивилась, то виду не подала. Немного подумала, как она всегда делала перед каждой фразой, потом заговорила:
– Ну, наверно, как у всех нас. Хотя не знаю, я ни с кем еще об этом не говорила. В общем, сколько себя помню, я всегда во сне видела какого-то мальчика. Кроме тех ночей, когда я болела – а я в детстве часто болела – и мне давали лекарства. Но потом я догадалась об этом и старалась не пить таблетки.
– Почему? – поразился я. – Разве тебя не пугали эти странные сны? Не хотелось жить нормальной жизнью?
– Я не знаю, как объяснить, – вздохнула девочка. – Понимаешь, Саша ведь рос в неблагополучной семье. Ему даже поесть не всегда оставляли, просто забывали о нем. Ну, спит и спит, и ничего ему не надо. Я все время чувствовала ответственность за него. Понимала, что помочь ничем не смогу, но мне хотя бы нужно было знать, что с ним все в порядке, что он поел, что его не обижают старшие братья. Когда мне было восемь лет, я пошла в школьную библиотеку и попросила дать мне самоучители русского и болгарского языков – просто не была уверена, в какой стране живет Саша. Библиотекарша стала расспрашивать, зачем мне это надо, и я по наивности рассказала о снах. Она передала учительнице, а та позвонила моим родителям.
Меня отвели к врачу, стали кормить таблетками. В какой-то момент я почти поверила, что со мной не все в порядке, и честно пила все, что мне прописывали. И так продолжалось почти пять лет. А потом вдруг навалилась такая тоска… не могу тебе рассказать, но это ужасно. Словно из меня выкачали жизнь и осталась только пустая оболочка, которая зачем-то должна жить, ходить, учиться в школе. Я поняла, что не выдержу этого, и перестала пить таблетки. И через некоторое время увидела Сашу. В первую же ночь он заговорил со мной. Сказал, что выучил английский, вот только никак не мог докричаться до меня. А потом приехал мистер Соболь и все мне объяснил. Вот и все.
Я молча обдумывал ее историю. Почему же у нас с Иолой с самого начала
