Фейриленд страдает оттого, что мы держим друг друга за горло. Ты стараешься, чтобы я поступал так, как ты считаешь нужным, а если между нами несогласие, нам остается только манипулировать друг другом. Все это просто не работает. Даже взаимные уступки – не решение. Так продолжаться не может. Тому подтверждение – сегодняшняя ночь. Я должен сам принимать решения.
– Когда-то ты сказал, что не прочь жить по моей указке. – Это жалкая попытка свести все к шутке, и он даже не улыбается.
Вместо этого отводит глаза в сторону, будто не хочет встречаться со мной взглядом.
– Тем больше у меня причин отказаться от такой роскоши. Ты сделала меня Верховным Королем, Джуд. Позволь мне быть Верховным Королем.
Словно защищаясь, я складываю руки на груди.
– А кем буду я? Твоей служанкой? – Не хочу признавать, что он прав, и не вижу способа дать ему то, чего он просит. Не могу отойти в сторону, когда откололся Мадок, когда вокруг столько угроз. А еще не могу выбросить из головы слова Бомбы о том, что Кардан не знает, как привести в действие свою связь с землей. И замечание Таракана насчет того, что Кардан считает себя шпионом, исполняющим роль монарха.
– Выходи за меня замуж, – говорит он. – Стань Королевой Эльфхейма.
Меня словно окатывает ледяным душем; ощущение такое, будто кто-то отпустил в мой адрес особо жестокую шутку. Кажется, что кто-то заглянул мне в душу и обнаружил там самое нелепое, самое детское желание и использовал против меня.
– Но ты не можешь…
– Могу, – говорит он. – Короли и королевы редко женятся не по политическим соображениям, это правда, так что можешь принять эту версию. Когда будешь королевой, тебе не потребуется мое повиновение. Сможешь сама отдавать приказы. А я стану свободным.
В голову лезут мысли о том, что всего несколько месяцев назад я боролась за место при Дворе, отчаянно надеялась на рыцарство и даже этого не добилась.
Ирония заключается в том, что ошеломляющее предложение делает Кардан, который утверждал, что в Фейриленде я чужая.
– Более того, – продолжает он, – поскольку ты планируешь мое отречение от престола в пользу твоего брата, мы вряд ли останемся супругами навечно. Браки между королями и королевами длятся, пока они правят, и в нашем случае это ненадолго. Ты можешь получить все, что желаешь, просто освободив меня от клятвы повиновения.
Сердце стучит так сильно, что, боюсь, оно сейчас запнется и остановится.
– Ты серьезно? – выговариваю я.
– Конечно. И честно.
Ищу подвох; должно быть, это одна из тех сделок фейри, которые являются не тем, чем кажутся.
– Постой, дай догадаюсь: ты хочешь, чтобы я освободила тебя от клятвы за твое обещание жениться на мне? Но тогда свадьба придется на самый неблагоприятный месяц в году, когда луна восходит на западе, а воды текут вспять.
Кардан качает головой и хохочет.
– Если ты согласна, я женюсь на тебе сегодня, – говорит он. – Даже сейчас. Обменяемся клятвами, и готово. Это же не свадьба смертных, для которой нужны процессии и свидетели. Я не умею лгать. И не могу обмануть тебя.
– До конца твоего срока осталось недолго, – опять начинаю я. Соблазн принять то, что он предлагает – стать не частью Двора, а его главою, – так велик, что я еще сильнее боюсь ловушки. – Неужели так трудно потерпеть несколько месяцев, что ты согласен связать себя на годы?
– Как я тебе уже говорил, за год и день может многое случиться. За половину этого времени столько всего произошло.
Мы замолкаем; стараюсь собраться с мыслями. В последние семь месяцев меня преследовал вопрос: что будет, когда закончатся год и один день. Кардан предлагает решение, но оно не кажется мне осуществимым. Это какой-то нелепый сон, приснившийся в полдень в мшистой долине, слишком невероятный, чтобы рассказать о нем даже своим сестрам.
Смертные девушки не становятся королевами Фейриленда.
Представляю себе, как это будет – владеть собственной короной, распоряжаться властью. Может, мне не стоит бояться его любви. Может, все будет хорошо. Может, мне больше не надо бояться всех тех вещей, которых я боялась всю жизнь – что меня унизят, сочтут слабой и беспомощной. Может, мне нужно немножко поверить в волшебство?
– Да, – говорю я, но голос меня выдает. Приходится сделать над собой усилие: – Да.
Подняв брови, Кардан наклоняется с кресла, на лице сейчас нет привычной заносчивости. Не могу понять, что оно выражает.
– На что ты согласна?
– Ладно, – говорю, овладев собой. – Я это сделаю. Выйду за тебя замуж.
Он смотрит с лукавой усмешкой:
– Понятия не имел, что это станет для тебя жертвой.
В раздражении откидываюсь на спинку дивана.
– Я не то имела в виду.
– Брак с Верховным Королем Эльфхейма считается достижением, честью, которой удостаиваются немногие.
Как я и рассчитывала, его серьезности хватает ненадолго. Закрываю глаза, благодарная за то, что он опять ведет себя привычным образом, так что и мне можно не изображать благоговейного трепета перед тем, что предстоит.
– Итак, что нам надо делать?
Думаю про свадьбу Тарин и ту ее часть, которой мы не видели. И про свадьбу матери тоже, про обеты, которые она должна была принести Мадоку. Меня вдруг пробирает дрожь. Остается только надеяться, что это не предчувствие.
– Все просто, – говорит он, сдвигаясь на краешек кресла. – Мы пообещаем хранить друг другу верность. Я начну первым, если ты не против. Ты, наверное, воображала себе что-то более романтичное?
– Нет, – быстро отвечаю я, не желая признавать, что вообще думала о свадьбе.
Кардан снимает мое кольцо с рубином со своего пальца:
– Я, Кардан, сын Элдреда, Верховный Король Эльфхейма, беру тебя, Джуд Дуарте, смертную воспитанницу Мадока, в жены и королевы. Пусть будем мы супругами, пока не захотим иного и корона не уйдет из наших рук.
Пока он говорит, меня начинает трясти от неведомого чувства, похожего и на надежду, и на страх. Слова, которые он произносит, звучат настолько весомо, что все происходящее кажется нереальным, особенно здесь, в личных покоях Элдреда. Время замедляет ход. Ветви над нашими головами начинают выпускать почки, словно сама земля прислушивается к его словам.
Взяв меня за руку, он надевает кольцо. Потом улыбается:
– Доверяюсь тебе, надеюсь, что ты сдержишь слово и снимешь с меня обязательство повиноваться тебе.
Улыбаюсь в ответ – скорее для того, чтобы не выдать своей полной растерянности. Его клятва просто потрясла меня. Я до сих пор не до конца верю в
