– В том случае если ты решишь сражаться с Королевой Орлаг.

– Он хочет, чтобы я начал войну ради возрождения его славы? – спрашивает Кардан.

– Очень похоже, – отвечаю я.

– Вот это амбиции, – говорит Кардан. – Будь хоть потоп, и пусть уцелеет всего несколько сосен для костра, но последние выжившие из народа, сгрудившиеся в мокрой пещере, будут помнить имя Гримсена. И восхищаться им. Ты ведь не сказала ему, что объявление войны – твоя прерогатива, не моя.

«Если он истинный Верховный Король Эльфхейма, за которым мы должны следовать до конца дней, то мы в некотором смысле проявляем неуважение, управляя королевством за него. А если он притворяется, тогда он шпион, и наверняка лучший, чем многие из нас».

– Конечно же нет, – говорю я.

На мгновение между нами повисает молчание.

Кардан делает шаг ко мне:

– Прошлой ночью…

Договорить он не успевает.

– Я сделала это по той же причине, что и ты. Чтобы выбросить это из головы.

– И как? – спрашивает он. – Выбросила?

Смотрю ему в глаза и вру:

– Да.

Если бы он коснулся меня, если бы сделал еще один шаг, мой обман обнаружился бы. Не думаю, что на моем лице не написано страстного желания. Но, к моему облегчению, он сжимает губы, сухо кивает и выходит.

Слышу, как в соседней комнате Таракан окликает Кардана, предлагает показать фокус с летающими картами. Слышу, как Кардан смеется.

И тут мне приходит в голову, что желание – это то, чем не следует злоупотреблять. Может, это как в случае с митридатизмом? Возможно, я приняла смертельную дозу вместо того, чтобы отравлять себя медленно, не больше поцелуя за один раз.

Увидев Мадока в его военном кабинете во дворце, я не удивлена. Но он удивлен, потому что не привык к моему умению подкрадываться.

– Отец… – начинаю я.

– Раньше я мечтал, чтобы ты так меня называла, – говорит он. – Но оказалось, что если ты так ко мне обращаешься, то хорошего не жди.

– Не всегда, – возражаю я. – Пришла сказать, что ты был прав. Мне не нравится, что Оук подвергнется опасности, но если мы сами создадим условия, при которых Королева Орлаг нанесет удар, то он будет в большей безопасности.

– О его охране нужно думать теперь, когда он здесь. – Мадок скалится, показывая острые зубы. – Трудно все заранее предусмотреть.

– Невозможно. – Вздыхаю и прохожу в глубь кабинета. – Значит, я в игре. Разреши мне помочь обмануть Орлаг. У меня есть возможности. – Мадок долго служил генералом. Планировал убийство Дайна, и ему сошло это с рук. В этих делах он опытнее меня.

– Что, если ты просто хочешь сорвать мои планы? – спрашивает он. – Ты не вправе рассчитывать на то, что я приму твои слова не веру. Может, ты и сейчас ведешь себя нечестно.

У Мадока имеются все основания не доверять мне, но его слова ранят. Интересно, как бы я себя повела, если бы он поделился своими планами посадить на трон Оука до того, как я стала свидетельницей кровавой бани, устроенной на коронации? Смогла бы я отбросить сомнения, если бы он доверил мне участие в этом своем замысле? Мне не хочется признавать, что такая возможность существовала, но боюсь, что это так.

– Я не хочу подвергать своего брата опасности, – говорю я Мадоку, отвечая и на его вопрос, и на собственные страхи.

– Вот как? – спрашивает он. – И не хочешь больше оберегать его от моих когтей?

Думаю, я заслужила это.

– Ты говорил, что желаешь моего возвращения на твою сторону. Вот тебе возможность показать, как может выглядеть наше сотрудничество. Убеди меня.

Пока я контролирую трон, мы не можем быть до конца заодно, но, возможно, сумеем работать вместе. Возможно, Мадок направит свои амбиции на борьбу с Орлаг и забудет о троне, по крайней мере пока Оук не вырастет. А тогда уже ситуация изменится.

Мадок показывает на стол с картой островов и резными фигурками.

– У Орлаг неделя, чтобы нанести удар, если только она не собирается устроить ловушку в мире смертных, пока Оук отсутствует. На квартире Вивьен у тебя есть охрана – те, кого ты привлекла не из военных и кто внешне не похож на рыцарей. Умно. Но нет таких, кто не совершает ошибки. Думаю, наиболее подходящие места, где мы можем спровоцировать нападение…

– Королева Орлаг собирается начать военные действия во время свадьбы Тарин.

– Что? – Прищурившись, он оценивающе смотрит на меня. – Откуда тебе это известно?

– От Никасии, – говорю я. – Думаю, будем знать точнее, если действовать быстро. У меня есть канал передачи информации Балекину – такой информации, которой он поверит.

Мадок удивленно смотрит на меня.

Я киваю.

– Одна узница. Я уже передавала через нее кое-какие сведения, и успешно.

Он отворачивается, чтобы плеснуть себе темного крепкого напитка, и опускается в кожаное кресло.

– Это те возможности, о которых ты упоминала?

– Я пришла к тебе не с пустыми руками, – отвечаю я. – Ты хоть немного доволен, что решился довериться мне?

– Могу возразить: это ты решилась наконец доверять мне. Остается посмотреть, насколько хорошо мы сработаемся. Есть множество направлений, по которым мы могли бы сотрудничать.

Таких, например, как захват трона.

– Пока одного за глаза хватит, – предупреждаю я.

– Он знает? – спрашивает Мадок, жутковато и пренебрежительно ухмыляясь. – Наш Верховный Король имеет представление, насколько хорошо ты управляешь королевством вместо него?

– Будем надеяться, что нет, – легко и уверенно отвечаю я. На самом деле я отнюдь не испытываю уверенности, когда дело касается Кардана и нашей с ним договоренности.

Мадок хохочет.

– Будем, дочка. А еще я буду надеяться, что ты поймешь, насколько было бы лучше, если бы ты управляла им ради своей семьи.

На следующий день Балекину назначена аудиенция у короля. Шпионы сообщают мне, что ночь накануне он провел в одиночестве – ни разгульных вечеринок, ни пьяных игрищ, ни состязаний на лирах. Не знаю, как это истолковать.

В тронную залу Балекина вводят в кандалах, но он идет с высоко поднятой головой, и одежды на нем слишком богатые для Башни. Кичится тем, что ему по силам обеспечить себе роскошные условия в застенке, держится высокомерно, словно хочет напугать Кардана. И совсем не боится вызвать у короля приступ раздражения.

Со своей стороны Кардан сегодня выглядит особенно внушительно. На нем наряд из мшистого бархата, сверху донизу расшитый жарким золотом. Подаренная Гримсеном серьга свисает с мочки уха, бросая сверкающие отблески, когда король поворачивает голову. В зале сегодня нет кутил, но и не пусто: Рандалин и Нихар стоят по одну сторону тронного возвышения, рядом трое стражников. Я стою по другую, поближе к тени. Поодаль вытянулись слуги, готовые налить вина или сыграть на арфах, ублажая слух Верховного Короля.

Я договорилась с Вулсибером, что когда он поведет Балекина вверх по лестнице из Башни, то передаст записку леди Аше.

В записке сказано:

Я обдумала вашу просьбу и хочу договориться. Есть способ вывести вас с острова