– У нас с Василисой одних только интервью по два на день, – буркнул Кузьмин, глядя в стол. – Не считая прочего. Может, обойдемся?

– В смысле?.. День города на носу, как ты обойдешься?

– Из-за Дня города и бегаем, как заводные… Слушай, мы эти легенды каждый год пережевываем. Давай их по случаю праздника… Забудем временно.

– Дак чё, ты устал? Ну так прямо и скажи: я устал. Старый стал, ленивый, хочу по случаю праздника вообще не работать.

– Десять рублей с тебя! – ловко спрыгнул с темы Кузьмин.

Он тут был единственный, кому позволено говорить начальству «ты» даже в официальной обстановке. С главредом они, два динозавра, вместе начинали еще при советской власти, которую большинство сотрудников помнили довольно смутно. А некоторые, как Вася, даже родиться не успели.

– Почему десять? Пять.

– Десять. Два раза уже «дакчёкнул».

Главред порылся в кармане, выгреб горсть мелочи, открыл ящик стола и высыпал туда деньги. С запасом так сыпанул.

– Избавляйтесь от слов-паразитов! – сообщил он в пространство. – И от диалектизмов, кстати, тоже. Будете романы писать, суйте их хоть в каждую строку ради местного колорита. А у нас информационный жанр, нам нельзя. Вот, отдел культуры подтвердит.

Кузьмин молча кивнул и зачем-то покосился на Васю.

Вася пожала плечами. У нее со словами-паразитами все было хорошо. И с диалектизмами тоже. В смысле, их не было. Ну, пока она в редакции. Какого жесткого постоянного самоконтроля это Васе стоило, отдельная история.

– За каждое «выпадывает», за каждое не к месту употребленное «в смысле» будем сами себя наказывать! Потому что на таких, как мы, информационщиках, зиждется… Зиж-дет-ся… Кстати, правильно через «и» или через «е»?..

– Зависит от формы глагола. Вот как ты сказал – это через «е».

– …на нас держится современная языковая норма! Как мы пишем – так люди будут говорить. И ни в коем случае не наоборот! Всем понятно?

Летучка дружно кивнула и что-то неразборчиво промычала. Опасаясь нарушить языковую норму.

– Дак чё… – начал было главред, осекся, приоткрыл ящик, заглянул в него и удовлетворенно хмыкнул. – Проблема в чем, я не понимаю. Тебе материал о легендах – на ползуба. Ты просто не хочешь. Объясни, почему. Вдруг я пойму и посочувствую.

– Проблема в том, что известные на сегодня городские легенды всем осточертели, – сухо доложил Кузьмин. – Читатели их наизусть знают. Но каждый год по случаю Дня города отписаться на эту тему считает своим долгом любой, вплоть до распоследнего блогера… Дальше объяснять?

– А ты подойди к вопросу творчески. Раскрой тему с новой стороны.

– В смысле?

Главред снова выдвинул ящик и ткнул в него пальцем.

Кузьмин вздохнул и издали навесом метнул в ящик пятирублевик. Метко.

– Нету у нас новой стороны, – сказал он. – И не будет. Их ровно две: серьезные краеведы и городские сумасшедшие. Краеведы уже видеть меня не могут…

– А ты Василису к ним отправь. Молодая, красивая, и людям радость, и газете материал, – посоветовал главред. – И вообще… Неужели тебе самому не интересно, например, кто живет в пруду?

– А кто живет в пруду? – удивился Кузьмин неискренне.

Вася шевельнулась, будто собралась ему подсказать, но потом отодвинулась.

– Вот образованный человек, с высшим филологическим образованием, словесник! Гордость наша, кроме шуток. Он даже в курсе, как пишется слово «зиждется», – и не знает, кто живет в пруду…

Летучка засмеялась. Легко и приятно смеяться, когда не твоя задача городские легенды, когда ты пишешь, например, о спорте или даже о промышленности. И в спорте, и в промышленности регулярно что-то новенькое случается. Не победа так поражение. Не взлетели, так упали. Нажрались допинга и морду кому разбили, в конце концов.

На городские легенды совсем не похоже.

– Золотой орел живет в пруду, – сообщил Кузьмин уныло. – Со Сталиным в обнимку. А еще крокодил. И останки невинно убиенного удмурта. Тебе самому-то не надоело? А новые легенды – где я возьму? Ни у кого не завалялось парочки? Отдел культуры будет признателен… в пределах разумного.

– Дак чё… – подал голос заведующий отделом новостей.

И под общий хохот выложил на стол пять рублей.

– Ладно, ладно, вы послушайте. Алексей Андреич, вам легенд не хватает, а материала для них на самом деле полно. У меня что ни день, такая дикая и безумная инфа проходит, из которой только легенды и стряпать. Надо просто ее творчески переработать…

– Ну совсем берега потеряла наша молодежь! Выдумывать – неспортивно, – оборвал новостника главред. – Это не журналистика, а фантастика. Я человек старой закалки и категорически против. Вот уйду на покой, и занимайтесь тут без меня чем угодно, хоть фантастикой, хоть гомосексуализмом. А задача репортера – искать факты. Искать и находить.

– А я о чем?! Давайте я культуре офигенных фактов накидаю!

– Ага, – согласился Кузьмин. – Помню я твои факты. «Ижевский маньяк-некрофил заразил трупным ядом любовницу».

– Это не мои!

– Ижевский маньяк-людоед съел пенсионерку на Татар-базаре! – продекламировал Кузьмин зловеще.

– Вот это точно не мои!

– Как будто твои лучше. Ижевский маньяк-сантехник…

– Ижевская маньячка Леночка на белой «Мазде», – напомнил главред.

– А я виноват, что у нас все сумасшедшие какие-то ненормальные?!. – почти обиделся новостник.

Над этой репликой вся летучка задумалась и даже как-то загрустила. Первым очнулся главред:

– Ты чёйта сейчас такое сказал?

– Пять рублей, – ввернул Кузьмин. – За «чёйта».

– А теперь дарю вам, Алексей Андреич, шикарный факт! – объявил новостник, пользуясь общим замешательством. – Тут появилась новая гайка…

– Ой-ёй-ёй… – Кузьмин весь сморщился и замахал руками на новостника.

– Да погодите вы. Это реально что-то новенькое. Здоровая такая ржавая гайка. Только не на Долгом мосту, а на плотине. И она к перилам не привязана, как обычно. Висит на цепи от бензопилы.

Кузьмин переменился в лице. Напрягся весь. И главред сел прямее.

– Ничего себе факт? Потянет на легенду? – Новостник улыбался, правда, слегка настороженно. Заметил странную реакцию старших.

Кузьмин молчал. И тут главред сказал такое, что все остолбенели и затаили дыхание.

– Чёйта он, с-сука такая? Смерти ищет?

Кузьмин поглядел на главреда и не стал напоминать ему про пять рублей за диалектизм.

– Думаешь, это вызов?

– А что еще.

– С ума сойти… – Кузьмин обеими руками потер лицо. Он вдруг здорово ссутулился.

– Э-э… А поподробнее можно? – заинтересовался «криминал», он же завотделом происшествий.

– Потом, – сказал главред. – Длинная история. И все неправда. Легенда же. Кстати, про гайку – точно? Или как всегда?

Новостник молча протянул главреду смартфон. Тот посмотрел на картинку, покачал головой, протянул смартфон Кузьмину.

– М-да… Мотоцикл нарисовался уже? – спросил Кузьмин.

Новостник поморщился.

– Это женщин надо опрашивать. Вы же знаете, мужики его в упор не видят. Или прикидываются, что не видят. Я могу, конечно, подключить своих девчонок…

Женщин на летучке присутствовало ровно одна – Вася. И все теперь смотрели на нее.

– Да что она знает… – буркнул главред. – Молодая еще. Перестаньте таращиться на девочку. Не смущайте.

Вася смущаться и не подумала. Настал ее звездный час.

– Давайте я напишу про мотоцикл, – сказала она просто.

В кабинете повисла тишина,