Пронзительно-голубые глаза, высокие скулы, взъерошенные светлые волосы и раздвоенный подбородок. Высокий и худой, в бежевых брюках, голубой рубашке и изящных коричневых туфлях, мужчина был загорелым и неулыбчивым, суровым и симпатичным. Он игнорировал камеру и нас, зрителей, наблюдавших за ним по всей стране, сосредоточившись на какой-то далекой панораме, уставившись в небеса, куда он, возможно, надеялся однажды отправиться. Мы затаили дыхание.
– Добро пожаловать, – сказал женский голос за кадром, – в мир «Сенеки», мир будущего. Добро пожаловать к «Другу 3000».
Мы не могли в это поверить. Мы подались вперед в своих креслах, спрыгнули с дивана, столпились перед экраном. Мужчина положил руки на бедра и поднял подбородок. Божественная музыка достигла крещендо. Мы ахнули, рассмеялись, усомнились.
В кадре возникла голова и плечи Дэниела Миллхаузера, президента компании «Сенека». Мы расслабились. Он никак не может быть «Другом», рассуждали мы, какая ужасная реклама. Просто сбивает с толку. За громкими возгласами возмущения некоторые пытались услышать, о чем говорил президент. Кто-то увеличил громкость. Миллхаузер сидел в строгом кожаном кресле и говорил на камеру. Он, похоже, рассуждал на тему финансового положения компании в мировой экономике, подкрепляя свои рассуждения цифрами, касающимися посредством акций и бумаг. Он толковал о прошлых нововведениях компании, как будто мы их не знали, словно жили на Внешних границах. О начале своей карьеры в качестве производителя калькуляторов и цифровых часов, о том, как его прадед Артур Миллхаузер вручную собирал микросхемы, пока не заработал сумму, достаточную для открытия своего первого магазина. Миллхаузеры-наследники передают бизнес как эстафетную палочку. Настольные компьютеры с зеленым экранным свечением, устройства с потоковой передачей видео, 1000 гигабайт памяти на диске. Отдел робототехники «Сенеки» создавал машины для обслуживания людских нужд – на колесах, на гусеничном ходу, на длинных лапах. Машины, которые, наконец, научились прямохождению, поначалу то и дело останавливавшиеся из-за отсутствия возможности подниматься по лестнице. Но вскоре даже это нововведение стало прошлым веком. Коммуникационный робот «Сенека» (КРС), подлинный венец славы – модели 500, 1000, 1250, 1500, 2000. КРС был обычным явлением в каждой семье, а те, кто не считал денег, покупали несколько экземпляров – одного, чтобы заботиться о детях, другого для себя. Миллхаузер объяснял, что сделало «Друга» таким особенным – эргономичный дизайн. При этих словах президент компании выдавил кривую улыбку. «Более человечный, чем само человечество», – сказал он. Большие интеллектуальные возможности, СНС[15]-8748, запатентованный чип, предназначенный для сопоставления и формулирования культурных различий, чтобы «Друг» мог функционировать в любой точке глобуса от Нью-Йорка до Папуа – Новой Гвинеи. Более сильный и безопасный, более эффективный, умеющий сам себя ремонтировать, с продолжительным сроком службы батареи и коротким временем зарядки. Простота сборки, возможность сборки «Друга» технологом. Со специальным предохранителем от детских шалостей, чтобы малыши не могли приказать «Другу» нанести кому-нибудь вред, а также ругаться. Дополнительные учебные модули продавались в виде загружаемого контента – тысячи предметов для семей, предпочитающих домашнее обучение. «Друг» мог нырнуть на глубину 100 метров, подняться на высоту 15 километров и уже служил нам на космических станциях, спутниках, в сухих доках и на пусковых платформах.
Пока Миллхаузер расхваливал свой чудо-продукт нашим семьям и всей стране, мы сидели, развесив уши. Мы жадно проглатывали каждое слово, когда вдруг камера очень медленно, еле заметно передвинулась вправо, и мы поняли, что голова президента «Сенеки» исчезает из кадра. Мы уже догадались, что Миллхаузер исчезнет с экрана. Камера продолжала двигаться, в первые секунды не показывая ничего, кроме окна с видом на ярко-зеленую траву, голубое небо и… Скалы, той самой скалы! Затем появился край большого, аккуратного стола, блокноты и ручки, кофейная чашка с эмблемой «Манчестер Юнайтед», уголок тонкого жидкокристаллического монитора, табличка с надписью – Дэниел Миллхаузер, президент – и, наконец, сам Миллхаузер, который сидел за столом, чинно сложив руки на столешнице, и непринужденно улыбался.
И мы разом вздрогнули. По всей стране, возможно даже, во всем мире, прошла нервная волна от осознания увиденного. Миллхаузер поднялся на ноги и положил руку на плечо своего двойника. Он улыбнулся «Другу», и «Друг» улыбнулся ему, хотя их было невозможно различить. И хотя оба они выглядели как близнецы-весельчаки, трудно было сказать, что означал столь сомнительный юмор или кто пошутил на самом деле.
Они смотрели прямо в камеру и говорили в один голос:
– «Друг 3000», – повторяли они. – Мир будущего, в эту самую минуту.
Логотип «Сенеки», логотип «Друга 3000», черный экран с белыми буквами: цена, технические характеристики, указанные мелким шрифтом ежемесячные выплаты в размере 15 % годовых. Десять секунд или чуть меньше, и информация исчезла. Мгновение абсолютной темноты. Затем начались «Переулки».
В гостиных, домах, на улицах, в поселках и городах стоял неумолчный гам. Нашумевшее американское «мыло» выбросили из головы, как выбрасывают на свалку использованную батарею. На следующее утро, далеко за пределами кварталов, где располагались выставочные залы «Сенеки», по всему миру выстроились длиннющие очереди, но «Друзей» не было. Генеральный директор «Сенеки», Равиндра Мехта, более привлекательный и обладавший большей квалификацией в области пиара, чем его президент-отшельник, давал телевизионные интервью и выступал на ток-шоу. В интернет-анонсах и на открытиях торговых центров появлялись мужчины на ходулях, одетые в костюмы «Друга», прошло публичное выступление премьер-министра, но никаких признаков самого «Друга» не было. Бесконечно множились всяческие предположения и слухи. Мехта размахивал руками, улыбался безупречно белыми зубами и рассуждал о точной настройке.
* * *Однажды мы легли спать, а когда наутро проснулись и вышли из теплых коконов наших домов, чтобы отправиться на работу или в школу, все пестрело комбинацией цифр: стены и уличные фонари, дорожные знаки, тротуары и бордюры, рекламные щиты и даже некоторые транспортные средства. Три парных числа. Дата, как мы вскоре поняли. 10.12.84.
В правительственных кругах громогласно возмущались тем, что, в сущности, было вандализмом. «Сенека» утверждала, что не несет ответственности за появление цифр. Мехта снова выступил в прямом эфире, чтобы раскритиковать претензии, предъявленные международной кампанией граффити, одновременно подтвердив, что да, это была официальная дата запуска. «Информация, должно быть, каким-то образом утекла в массы», – улыбнулся он. Мы лишь недоверчиво кивали, слушая такую явную ложь. Мы не ожидали никаких перемен к лучшему, и в этом была
