— Излишняя самоуверенность, — усмехнулась я.

— Именно, — кивнул мужчина, продолжая смотреть перед собой, — все пошло не так. Но самым фатальным оказалось то, что Дираг не успел дать координаты кольца Азиму. Они несколько лет искали не там.

— Скажи, а те рисунки… — едва слышно начала я.

— Да, я видел тебя во сне, еще до того, как затеял эту авантюру, — глухо признал Тавир. — Тогда я не знал, что ты существуешь. Как только кольцо оказалось на твоем пальце, я очнулся. Осознание, что прошло куда больше времени, чем я рассчитывал, привело в шоковое состояние. Запасы магии в воздухе были ничтожно малы. Очнувшись, я оказался пуст. Все, на что хватило внешних накопителей, это сотворить материальную иллюзию и отвести от себя взгляды.

— Знатно же ты повеселился, когда наблюдал, как я ползаю по саркофагу, мечтая тебя разбудить, — желчно процедила я.

— В тот момент жалел, что не я являюсь тем камнем, — усмехнулась в ответ горгулья, — а еще еле сдерживался, чтобы не выколоть глаза всем тем, кто видел тебя практически обнаженной.

Упоминание о моем конфузе заставило смутиться и прижать холодные пальцы к покрасневшим щекам.

— А потом, — не унималась я, — почему потом ты молчал и от всех прятался?

— Мне надо было накопить силу, восстановить магические потоки. Ну и самое главное, надо было найти диадему, ведь в нее был записан код активации источника, что должен был нормализовать энергетический баланс мира. Я был практически пуст. В таком состоянии не то что отстоять власть, я даже тебя не мог защитить. Признайся тогда, что Князь не спит, а бродит по потайным ходам замка, и меня первого бы прирезали за углом. Или пустились бы в шантаж, манипулируя твоей безопасностью.

— Но почему потом ты не сказал мне, кто на самом деле? — вскинулась я.

— Потому что… — буркнул Тавир, а поняв, что я все еще жду ответа, едва слышно выругался, но продолжил: — Хочешь признания?

— Да, хочу, — кивнула я, мало понимая, а чего на самом деле ожидаю.

— Маш, я люблю тебя. Давно. Но, видя, как ты замирала, как отводила взгляд, когда я прикасался к тебе… Решил отпустить. Это было тяжело и больно. Но когда там, по дороге к храму, в лесу… Я был самым счастливым и сразу, не дожидаясь одобрения Совета, соединил нас узами брака.

— Хм, а меня ты спросить не собирался? — Удивленно приподняв бровь, я смотрела на мужчину, который, кажется, даже не слушал меня.

— Если бы Азим задержался хотя бы на пару минут, я бы успел тебе все рассказать, а так случилось, как случилось. Мария, любимая, дорогая, желанная… Ты останешься со мной?

Тавир резко обернулся и замер, глядя мне в глаза. А я… медленно опустив голову так, чтобы волосы закрыли лицо, тянула минуты блаженства. Останусь ли я с ним? Да. Да. И еще тысячу раз да. Я жизнь готова за него отдать. Вот только…

— Это все, что я должна знать? — Медленно поднимаясь, я все еще старалась держать на лице маску хладнокровия.

— Лишь то, что я люблю тебя больше жизни.

Первый шаг дался тяжело, на втором пальто соскользнуло с плеч и упало за моей спиной на пол. Третий был словно полет. Я повисла на шее мужчины, безошибочно найдя его губы. Мой поцелуй был жадным, но инициативу перехватили раньше, чем я поняла, что сильные руки подхватили мое тело, прижимая к себе.

Господи, спасибо тебе за то, что где-то в бескрайней вселенной есть множество миров и в одном из них все-таки нашлась моя половинка.

Определенно, кровать в сто раз лучше настила из веток на земле. А мужчина, который не хочет больше скрывать своих чувств, готов раскрасить уже твои чувства бесконечной палитрой красок, каждая из которых — эхо от эмоций счастья. Платье синим бесформенным комочком лежало у кровати, а остатки колготок, с которыми Тавир справился крайне брутально, просто разрезав их отросшим когтем, сиротливо свисали с тумбочки. С нижним бельем обошлись чуть более гуманно, однако и я не отставала от мужа, желая быстрее добраться до вожделенного тела.

Страсть — это то, что лишает разума, заставляя быть самим собой. А страсть, помноженная на любовь, порождает доверие. Угомонились мы глубокой ночью, тяжело дыша, насытившись до предела, мы уснули, страстно прижавшись друг к другу, боясь даже на миг расцепить объятия.

— И чем мы займемся в ближайшее время? — мурлыкнула я, утыкаясь в ключицу Тавира.

— Займемся производством наследников, — зевнув, отозвался мужчина. — Думаю, для начала парочку мальчиков и девочку, а там посмотрим, насколько им будет скучно.

— О? Не боишься, что отпрыски заиграются во власть не хуже Лиагары? — поддела я, как только переварила услышанные перспективы.

— Очень на это надеюсь, — поцеловав меня в макушку, сказала горгулья. — Мы слишком долго живем, а миру регулярно нужна встряска. Ну и потом, одни и те же ошибки мы не совершаем, а значит, у наших детей будет что-то более интересное и многообещающее.

— Ты безнадежен. Определенно, власть испортила тебя, сделав отъявленным интриганом.

— Любимая, ты приписываешь мне еще не заслуженные эпитеты, но постараюсь тебя не разочаровать, — прошептал, уже засыпая, Тавир, затем зевнул и добавил: — Я слишком долго тебя ждал.

— А я слишком долго тебя искала, — вторила мужу, жмурясь от удовольствия, услышав такие простые, но такие важные для меня слова.

Эпилог

Десять лет спустя

Стоя на небольшой площадке, я куталась в темно-синюю шаль. Это место дети часто использовали для своеобразного трамплина. Падая вниз, они расправляли крылья и стремительно взмывали вверх. Старшему, Исааму, названному в честь деда, которого он никогда не видел, было девять. Альвере — семь, а Димеру и Каргу по пять. Кто бы мне сказал, что я решусь аж на четверых, плюнула бы в лицо и рассмеялась.

Тяжело ходить беременной, точнее, тяжело последнюю пару месяцев. А затем у детей появлялось столько нянек, что иногда мне казалось, будто я для них лишь инкубатор. Покривлю душой, если скажу, что муж не помогал в воспитании детей. Все же горгульи нелюди