Там, в удивительном мире Валияр, где каждое утро вставало светило с не менее удивительным названием — Ягаран. Там были люди, вампиры, хоть и желала я им долгой и мучительной смерти, а самое главное, там были горгульи.
— Да черт возьми! Кого я обманываю? Там был он… — прошептала я.
С силой сжимая кулаки, я не замечала, как отросшие за время командировки ноготки впиваются в ладони, причиняя физическую боль. Она была не сравнима с той душевной тоской, что полностью поглотила мое сознание. Разве можно влюбиться в сон? Разве можно мечтать о том, чтобы все, что выдало твое накачанное алкоголем сознание, оказалось правдой?
— Господи, если ты существуешь, сделай так, чтобы мы хотя бы еще раз встретились. Мне просто надо знать, что я не сошла с ума!
Словно в бреду, то ли молилась, то ли молила, но раз за разом я повторяла одну и ту же фразу. Видимо, внутри еще теплилась надежда, что я на самом деле была невестой Князя. Что любила не фантазию, а очень даже живого мужчину. Ведь чувствовала на губах его поцелуи, а тело, вопреки разуму, помнило ту страсть, что еще недавно испытало.
Звонок в дверь прервал поток мыслей, что, набирая обороты, грозил вот-вот привести меня к истерике. Отдав ключи, я подхватила чемодан, сумку и поспешила к центральной площади, от которой отходил автобус в аэропорт. Барселона всегда отличалась удивительной геометрической правильностью улиц и перекрестков. Равные кварталы с абсолютно разными домами. Можно было часами ходить, и не найдешь двух одинаковых домов. Помимо воли ноги привели к старому городу. Замерев напротив небольшой арки, за которой петляли узенькие улочки, я медленно вдыхала и выдыхала, будто решаясь на отчаянный шаг.
Прикрыв глаза, до мельчайших подробностей вспоминала лицо Тавира в человеческом обличье, затем сама мысленно меняла образ, придавая чертам облик монстра, и опять возвращалась к человеческой ипостаси. Резкий гудок автомобиля вывел из медитации, заставив невольно сделать шаг вперед, на дорогу. Визг тормозов и ругань водителя чуть привели в чувство, хотя и не напугали. Бодрым шагом я пересекла дорогу и куда медленнее, но не менее решительно ступила под своды старого города. Один шаг, и шум активно живущей Барселоны остался за спиной.
— Я просто посмотрю… — сама себя уговаривала, медленно двигаясь к заброшенному, казалось, дому со статуями горгулий на крыше. — Просто посмотрю, и сразу на остановку, времени уйма, я точно успею…
Пара поворотов, и отчаянный страх, что искомый дом не найду, сменился ликованием, как только я поняла, что стою как раз перед нужным зданием. Подняв взгляд вверх, я нашла каменные статуи, поражаясь тому, как устрашающе выглядят они с этой точки.
Войдя, чуть не закашлялась от пыли и грязи, что взметнулась вверх от моих шагов. Оставив чемодан возле двери, я отыскала глазами лестницу и, поправив на плече сумку, стала осторожно подниматься наверх. Скрип ступеней слегка напрягал, а разум безостановочно твердил, что вряд ли я хорошо подумала и все взвесила, прежде чем лезть в чужой дом. В конце концов, я в Европе, а это чья-то частная собственность.
По ощущению, я поднялась на третий этаж, хотя сложно сказать, если лестница представляет собой спираль с небольшими площадками для передышки. Застыв перед невысокой дверью, я впервые задала себе вопрос, а что, собственно, ожидаю тут увидеть? Так как логического объяснения я не находила, то ограничилась фразой:
— Я просто хочу убедиться, что не сошла с ума и это был не сон. А еще…
Меня тянуло туда, на крышу, словно магнитом. Я просто знала, что обязана открыть эту чертову дверь и выйти наружу. Зачем? Почему? Пока разумных ответов не было, а вот цель — была.
Резко вскинув руку, я распахнула преграду, вышла наружу и, крепко зажмурившись, рвано вдохнула. Очень медленно, будто боясь спугнуть собственные надежды, я приоткрыла сначала один глаз, а затем другой. Передо мной стояли, а точнее, сидели на постаментах четыре каменные фигуры горгулий. Бесспорно, они были похожи на тех, кого я видела во сне, вот только жизни в них не ощущалось.
— Поздравляю, Машка, ты сошла с ума, — глухо произнесла я, направляясь к той статуе, что была ближе всего.
Положив руку, я погладила холодный камень, даже не замечая, как первая слезинка скатилась по щеке. Не то чтобы хотелось рыдать, но до последнего сердце отчаянно надеялось на чудо. Легкий поток ветра за спиной заставил замереть и резко обернуться.
— Что?! — ахнула я.
Во все глаза я смотрела на четырех монстров, что полукругом окружали мужчину, в котором я безошибочно угадала свою мечту.
— Дорогая, осторожно, — произнес Тавир.
Но я, пребывая в ступоре, сделала один, а затем второй шаг назад. Каблук зацепился за неровное покрытие крыши, нога чуть подвернулась, я взмахнула рукой и, кажется, начала падать вниз. Вот только испугаться или даже подумать о том, что сейчас мое тело будет как мешок с костями и большой лужей крови на мостовой перед зданием, не успела. Сильные руки перехватили за талию, а желанное лицо отразило недовольство с ноткой обиды.
— Я думал, ты соскучилась, — обвиняюще сообщил Тавир.
— Прости, что?! — переспросила я, все еще пребывая в легком шоке.
— Я думал, ты скучала, думал, ты меня любишь, а ты, увидев, решила жизнь самоубийством закончить, — выдал тираду несносный мужчина, чем вывел меня из ступора.
Я попыталась дернуться в его руках, но добилась лишь того, что меня поставили, чтобы тут же приподнять одной рукой мой подбородок, а другой, все еще удерживая за талию, прижать к горячему телу.
— А вот я… скучал… — выдохнула горгулья и, не дав и пискнуть в ответ, страстно поцеловала. Если и были в сознании какие-то мысли, то осталась лишь пустота, с каждым мигом наполняемая безудержным желанием.
— Маш… — Прервав поцелуй, Тавир жадно вдыхал запах моих волос, — я правда соскучился, пошли домой. Две недели, я устал, но я не железный.
— Что?! Какие две недели?! Что вообще
