– Как насчет «Может, наконец, заткнешься»? – вздохнула Сэм.

– Может, наконец, заткнешься… – задумчиво повторил Джек. – Это не Стиви Уандер часом?

– Ну что, ребята, как дела? – бодро осведомился я.

Потому что пора уже было вмешаться. Придушить волшебный меч, вероятно, мудреное дело, но у Сэм бы получилось.

– Да никак, – бросила Сэм. – Замка тут нет. Петель тоже. И скважины нет. А Джек не хочет резать железо.

– Но-но, – оскорбился Джек. – Эта дверь – подлинный шедевр. Поглядите, как искусно сработана! И я уверен, тут не обошлось без волшебства!

Сэм закатила глаза:

– Будь у нас дрель, мы бы просверлили дырку, а я превратилась бы в змею и проползла бы внутрь. Но раз дрели у нас нет…

– А вы не пробовали развести створки?

Это спросил женский голос. И доносился он из пещеры.

Мы все так и подскочили. Голос звучал совсем близко, как будто женщина стояла по ту сторону двери, приникнув ухом к железной створке.

Джек затрепетал и засиял:

– Она говорит! О, прекрасная дверь, говори еще!

– Я не дверь, – отозвался голос. – Я Гуннлёд, дочь Суттунга.

– О, – сразу сник Джек, – какая жалость.

Мэллори прижалась губами к двери и заговорила:

– Вы дочь Суттунга? Вы, наверное, стережете узника?

– Нет, – ответила Гуннлёд. – Узник – это я. То есть узница. Я сижу здесь взаперти одна-одинешенька вот уже… Ох, я сбилась со счета… Века? Годы? Которые из них дольше?

Даже при отсутствии Хэртстоуна язык жестов бывает на удивление полезен. Я повернулся к друзьям и прожестикулировал:

– Ловушка?

Мэллори хлопнула себя ладонью по лбу, как бы говоря: «Вот дурак!» Или: «Совсем уже!»

«Выбора нет», – знаками ответила Сэм. И обратилась к узнице:

– Мисс Гуннлёд, а там у вас нет какой-нибудь задвижечки? Или рычажка, чтобы потянуть?

– Будь у меня задвижечка или рычажок, эта пещера не была бы мне темницей. Уж мой отец обо всем позаботился. Они с дядей Бауги просто дергают дверь, и все. Но у них-то есть великанская сверхсила, и к тому же их двое. А среди вас нет парочки обладателей великанской сверхсилы?

Сэм смерила меня оценивающим взглядом:

– Боюсь, что нет.

Я показал ей язык.

– Мисс Гуннлёд, а мед Квасира случайно не у вас?

– Еще чуть-чуть осталось, – сообщила великанша. – Большую часть давным-давно украл Один. – Тут она вздохнула. – Он был такой очаровашка! Я его тогда впустила, за это отец и посадил меня под замок. Но мед есть еще на донышке одной из чаш. Мой отец очень дорожит этим медом. А вы его хотели заполучить?

– Это было бы круто, – признался я.

Мэллори пихнула меня локтем в ребра.

– Если бы вы помогли нам, мисс Гуннлёд, мы с радостью освободили бы вас.

– Как мило с вашей стороны, – ответила узница. – Но боюсь, это невозможно. Отец и дядя связали мою жизнь с этой пещерой. Это часть моего наказания. Если я замыслю бежать, мне грозит гибель.

Сэм поморщилась:

– Жесткач какой-то.

– Ага, – вздохнула Гуннлёд. – Но я же отдала самый ценный эликсир Девяти Миров нашему главному врагу… Так что вот. Мой сын пробовал снять чары с пещеры, но не преуспел. И ведь мой Браги не кто-нибудь, а настоящий бог!

Мэллори вытаращила глаза:

– Браги, бог поэзии, ваш сын?!

– Да, верно. – В голосе Гуннлёд угадывалась гордость. – Он родился здесь, девять месяцев спустя после того, как меня навестил Один. Я, наверное, уже говорила, что он был такой очаровашка.

– Браги? – хихикнул я. – Это от слова «брага»? Он то есть бражничать любит?

Мэллори зверски прожестикулировала: «А ну кончай!» А вслух сказала:

– Магнус просто пошутил. Конечно, он знает, что «браг» переводится как «поэт» и «лучший». Поэтому Браги – просто чудесное имя. А сочинять стихи – лучший из талантов.

Я моргнул и поспешно добавил:

– Ага, я в курсе. Мисс Гуннлёд, вы вроде что-то говорили про створки…

– Да-да, мне кажется, их можно приоткрыть. Вам понадобятся два клинка. Попытайтесь хотя бы чуть-чуть отжать створки. И тогда, быть может, я разгляжу ваши лица, вдохну свежего воздуха и увижу солнечный свет. Мне и этого будет довольно. У вас ведь еще не перевелся солнечный свет?

– Пока не перевелся, но как знать, – ответил я. – Скоро ведь грядет Рагнарок. Нам потому и нужен мед – чтобы его предотвратить.

– Понимаю, – сказала Гуннлёд. – Наверное, мой сын Браги был бы только «за».

– Если нам удастся отжать створки, – продолжил я, – как думаете, сможете передать мед через щель?

– М-м-м, наверное, да. У меня тут есть старый садовый шланг. Я могу слить мед со дна чаши, только нужна какая-то емкость, чтобы подставить.

Интересно, зачем ей в пещере старый садовый шланг? Может, она грибы выращивает. Или у нее там надувной бассейн.

Сэм отцепила от пояса флягу. Ну конечно, водой догадалась запастись только она – девушка, которая постится.

– У меня есть емкость, Гуннлёд, – сказала Сэм.

– Чудесно! – обрадовалась Гуннлёд. – А теперь вам нужны два клинка. Тонкие и очень прочные, иначе сломаются.

– И нечего на меня коситься! – вознегодовал Джек. – Я всего один клинок. И я толстый! И слишком молод, чтобы ломаться.

Мэллори со вздохом вытащила из ножен свои ножи:

– Мисс Гуннлёд, у меня как раз есть два тонких кинжала. Которые как будто невозможно сломать. Вам лучше сейчас отойти от двери.

Мэллори вдавила ножи в еле заметный зазор между створками. Тонкие, как бумага, клинки тут же вошли в щель почти по самую рукоять. И Мэллори потянула рукояти в стороны, раздвигая двери.

Двери оглушительно затрещали. Створки немного разошлись, и образовалась щель в виде буквы V. Примерно в дюйм шириной там, где скрещивались два клинка. Руки у Мэллори дрожали. Должно быть, она призвала на помощь всю свою эйнхериевскую силу. На лбу у нее выступили капли пота.

– Быстрее, – прокряхтела она.

По другую сторону двери возникло лицо Гуннлёд: блеклые, но прекрасные голубые глаза в обрамлении золотых локонов. Она глубоко вздохнула:

– О, свежий воздух! Солнечный свет! Спасибо, спасибо вам!

– Всегда пожалуйста, – ответил я. – А что там со старым садовым шлангом?

– Да! У меня все готово! – И она просунула в щель кончик старого шланга из черной резины, а Сэм вставила его во фляжку. Жидкость бойко забулькала по шлангу в металлическую емкость. Мы через столько всего прошли, чтобы заполучить этот мед Квасира. Вот уж никак не думал, что победный звук окажется бульканьем, от которого подмывает все бросить и срочно искать туалет.

– Ну вот и готово. – С этими словами Гуннлёд убрала шланг. – Удачи вам в предотвращении Рагнарока. Надеюсь, вам доведется славно пображничать. От слова «браг».

– Спасибо! – поблагодарил я. – А мы точно не можем вас освободить? Один наш друг очень даже лихо управляется с чарами.

– О, у вас все равно уже нет времени, – отозвалась Гуннлёд. – Бауги и Суттунг будут здесь с минуты на минуту.

– Что? – придушенно пискнула Сэм.

– А я разве не сказала про беззвучную сигнализацию? – удивилась Гуннлёд. – Она срабатывает, едва кто-то начинает бедокурить с дверью. Через две или,