оттуда снова встречают грудь и вознаграждают ее за долгое ожидание, как бы говоря: 'Спасибо, что ты так терпеливо дожидалась нашего возвращения'.

Ее губы трепещут в поисках других губ, грудь поднимается навстречу другой груди, тело стремится прижаться к другому телу. Но нет здесь другого тела, кроме ее собственного. И вот руки Эммануэль спускаются ниже, и как бы случайно пальцы ее находят крохотную точку, узкую щель в нежной розовой плоти, раздвигают ее, и начинается пошлепывание, подергивание, почти незаметное царапанье ногтями. Глаза ее закрыты, ягодицы напряжены, ноги раскинуты, и в сумерках она выглядит причудливым живым распятием.

Она ошеломлена собственными ласками, слезы появляются на ее ресницах, с губ срываются стоны; она плачет от собственной радости, не стесняется своих слез и в этом сладостном унижении черпает новые силы. Напрасно она старается продлить это дивное время ожидания, помиловать себя, не дать себе погрузиться без остатка, потерять то, что она сейчас испытывает. Нет, она не может, она не останавливается, она продолжает двигаться к тому рубежу, который - она знает последний, который она никогда не сможет перейти, никогда...

Кисти ее рук выгибаются наподобие раковины моллюска, словно прикрывая от нескромного взгляда тайные прелести и в то же время сдерживая рвущуюся оттуда ярость; будто потоки наслаждения хлещут через Эммануэль, словно распались земля и небо, и она сама брошена на грудь наблюдающего за ней создания, как огромная белая птица.

Пальцы Марио сплелись с руками Эммануэль, и она не может понять, кто дарит ей эти восторги, - он или она сама.

Но вот он осторожно высвободился и положил женщину на шелковую обивку кресла. Она уткнулась лицом в шелк, черная грива разметалась по обнаженным плечам, спина все еще конвульсивно вздрагивает.

- Сегодня, - сказал Марио, - я пришел как королевский посланец. Теперь самое время выполнить мою миссию.

Голос его зазвучал торжественно:

- Его Королевское Высочество принц Рме Сена Ормеасена будет счастлив видеть вас на приеме, который он дает послезавтра в своем дворце Малигат. Мне доставит большое удовольствие сопровождать вас туда.

- А я знаю этого принца? - вяло поинтересовалась Эммануэль, все еще не справившаяся с дрожью.

- Он не был еще представлен вам и потому не мог взять на себя смелость передать вам приглашение лично. Во всяком случае, я ответил ему, что постараюсь убедить вас принять приглашение.

- А Жан...

- Ваш супруг? О нем ничего не сказано, мне кажется, его не ждут...

- Но тогда...

Однако Марио не дал ей закончить:

- Дорогая, я должен объяснить вам, какой случай представляется в связи с этим приглашением. Там будет изысканная кухня, великолепный погреб, музыка и танцы. Но самое главное - там вам предоставится возможность осчастливить своим телом любого из присутствующих, разумеется любого из тех, кого вы найдете достойным этой чести. И ваши достоинства помогут вам в приобретении дальнейших знаний, в совершенствовании ваших способностей. Я не сомневаюсь, что тамошние гости смогут дать вырасти вашему прирожденному дару.

- Понимаю, вы хотите повести меня на оргию.

- Фу, милая, что за слово - 'оргия'! Я бы назвал это праздником плоти. К тому же вы увидите, что если вам не захочется испытывать все это, никто силой не вовлечет вас ни во что. Чтобы не оскорбить чьих- нибудь взглядов, наш хозяин предоставил право выбора только гостьям, а не гостям.

Эммануэль размышляла совсем недолго:

- И после такой ночи я, вероятно, стану гораздо ближе к вашему идеалу? И прежде чем Марио успел ответить, она закончила:

- Ладно, я готова попробовать.

Но какое-то беспокойство все-таки не покидало ее:

- А что же я должна сказать Жану?

- Мне кажется, вы не спрашивали его разрешения до этого.

- Но он не позволит мне сбежать на всю ночь, даже не поинтересовавшись, куда я пошла и чем буду заниматься...

- Ну, так рано или поздно он это узнает.

- И что тогда?

- Тогда вы сможете узнать, обманывались вы или нет...

- Обманывалась в чем?

- В его любви к вам.

- Но я никогда не сомневалась в этом.

- Любовь, как мне уже приходилось объяснять вам... Эммануэль вспоминает те положения, которые развивал перед ней Марио в своем нависшем над черной водой доме. Но она все еще не знает, должна ли она верить в их полную истинность.

- Испытайте себя! - предлагает Марио. - Сделайте опыт.

- И если я увижу, что Жан любит меня не так, как вы думаете?

- Тогда у вас все потеряно, возможности духа и любви.

- Я люблю Жана, - размышляет она вслух. - И не хочу ни терять его, ни быть потерянной.

- Так вам кажется спокойней уклониться от решения?

- Но я не хочу только Жана и себя, - призналась она. - Мне хочется чего-то большего.

- Теперь вы никогда больше не будете владением, собственностью, частным участком. Вы можете выбрать другой путь - стать для вашего мужа личностью.

- А кем буду я для тех мужчин, которым буду принадлежать?

- Сначала решите, что они для вас, - и тогда узнаете ответ. Вы полагаете, что они отличаются от вас?

- Я это люблю так, что мне хотелось бы поделиться этим счастьем и с другими.

- Не хотелось бы так думать. Скажите, дорогая, а когда вы отдаетесь, вы думаете только о своем удовольствии? Стесняет ли вашу свободу мужское стремление обладать вами? Это их желание не оскорбляет ваши чувства?

- Да я просто в восторге от этого!

- Увеличивается ли ваш восторг, когда они просят вас утолить их жажду?

- Вы знаете мой ответ.

- Я-то знаю, но знают ли они? Мужчины никогда не бывают уверены в себе. Вы должны ответить им. Только тогда вы узнаете, кто они для вас, что они собой представляют, когда они перестают вас бояться. И только тогда, когда их желания исполнены, вы перестаете отличаться друг от друга. Бессознательно они стремятся к этому - слиться с вами - уже с незапамятных времен.

- И, стало быть, мне нельзя никого разочаровывать?

- Никого. Мужчина только тогда мужчина, когда он связан с вами, когда он находится в вас. Она рассмеялась. Он добавил:

- Да и ваша собственная сущность, смысл вашего существования зависит от других.

На мгновение Эммануэль, подобно улитке, спряталась в свою раковину. Но напоследок вытянула оттуда свои рожки:

- А если.., если я забеременею? Я даже не буду знать, от кого у меня ребенок!

- Конечно, - согласился Марио. - Вы должны совершенно точно это себе уяснить.

Эммануэль не призналась, что это не было для нее такой уж большой проблемой. Когда-то, еще в Париже, они с Жаном договорились пока не обзаводиться потомством. Но со времени ее приезда в Бангкок она отбросила всякие предосторожности. Она не думала об этом ни в самолете, ни в приключении с сам-ло Тем более, что однажды Жан сказал ей, что если она подарит ему ребенка, для него не имеет значения,