«Начнем сначала…»
Мия все равно мало что видела под своим плащом, и поэтому закрыла глаза. Затем потянулась к теням в комнате. Прямо как среди пугал в Зале Песен, она чувствовала эти тени, как саму себя. Она снова вспомнила, каково быть той четырнадцатилетней девочкой. Кромсающей на куски статую Аа у Гранд Базилики. Шагающей между тенями, словно призрак. Но прежде всего она вспоминала мужчину, который положил этому начало, который повесил ее отца, заковал мать и убил брата прежде, чем тот научился ходить.
Мия развела руки под кровью. Вытянула пальцы. Потянулась сквозь мерцающую тьму к теням у ног каждого легионера. Загибая их в крюки и вонзая в подошвы сапог каждого солдата. А затем так тихо, как только могла, вышла из бассейна Адоная.
Мия сразу же осознала свою ошибку – хоть она по-прежнему была спрятана под плащом из теней, это не касалось крови, которой она пропиталась. Запрыгнув на выступ, девушка забрызгала каменный пол и оставила на нем кровавые отпечатки ладоней. Легионеры в комнате обернулись на звук, Осрик нахмурился.
Недоумение. Замешательство.
Этого было достаточно.
Мия шагнула в тень под собой
и вышла
из тени
на стене
за Осриком.
Один из легионеров заметил движение краем глаза и забил тревогу, но к тому времени кинжал Мии уже погрузился по рукоять в сустав между шеей и рукой юноши, разрывая сухожилия. Осрик закричал, его клинок выпал из онемевших пальцев, а Мия ударила ему коленом по подбородку и толкнула предателя на пол. Затем подхватила его клинок и
шагнула
во
тьму у своих
ног, после чего вышла из тени другого легионера и рассекла ему подколенные сухожилия, заваливая его на пол. Мужчина рядом с ним замахнулся на нее битой, но Мия отшатнулась, и удар просвистел мимо челюсти. После этого девушка шагнула к нему и достаточно сильно ударила коленом по паху, чтобы каждый мужчина в комнате скривился от сочувствия. Солдаты закричали, но, попытавшись напасть на этот мокрый от крови ужас из кровавой ямы колдуна, обнаружили, что их сапоги приклеены к полу.
Мия чувствовала ее. Силу ночи, курсирующую под ее плотью. Голодный мрак. Саму Мать, богиню, отметившую ее, наблюдающую черными глазами за этими мужчинами, потревожившими ее священную территорию.
Она была зла.
Мия обезвредила одного солдата, затем другого, подхватила его биту и начала наносить удары по челюстям и затылкам, прыгая между участками тьмы и оставляя за собой только кровавые следы. Это были люди из лучшей когорты легиона – Рему хватило ума не брать с собой в гору костеродных или сенаторских сыновей. Но встретившись лицом к лицу с этим окровавленным кошмаром с черными глазами, свирепой улыбкой и алыми-алыми руками, довольно скоро они прониклись страхом.
– Сапоги! – крикнул кто-то. – Снимите сапоги!
Тени отбирали их биты и заглушали крики, пока Мия убивала одного солдата за другим. Стоявших неподалеку коллег, которые услышали вопли и пришли на выручку, постигла та же участь – они пали с перерезанными глотками от жестоких ударов. Бойня продолжалась, пока не остался всего один. Мужчина с темными, мокрыми от крови кудряшками, упавший на спину, чтобы снять сапоги. Он начал отползать к стене, глаза округлились от ужаса, когда этот демон бездны вышел из теней перед ним. В одной руке – окровавленный клинок. В другой – окровавленная бита. Волосы липли, как черные сорняки, к крови на лице монстра.
И тогда ужас открыл рот. И заговорил девичьим голосом.
– Мне жаль.
Клинок опустился дугой.
Оправляясь от кровавого беспорядка, который она сама развела, Мия услышала стон и посмотрела на Осрика, пытавшегося встать с пола. Протопав к ваанианцу, она хорошенько пнула его по голове, и он покатился по плитке. Присев рядом с Мариэль, Мия проверила ее дыхание и прикрыла изувеченную плоть ткачихи рваными лохмотьями ее мантии. Затем опустилась возле Адоная и осторожно заговорила:
– Вещатель, это Мия. Сейчас я вас развяжу. Ваша сестра цела и невредима. Что бы вы ни увидели, мне нужно, чтобы вы никого не убивали хотя бы пару минут. Договорились?
Адонай замычал в ответ и кивнул. Мия разрезала его путы, вытащила кляп и сняла повязку с глаз. Вещатель мгновенно вскочил на ноги, его лицо исказилось, руки заплясали в воздухе. Из бассейна взмыли струйки крови, извивающиеся как змеи и острые как пики. Взгляд альбиноса пробежался по сестре и остановился на юноше рядом с ней, который угрожал ее жизни…
Осрик снова пытался встать, постанывая и держась за челюсть. Адонай поднял руки выше, пальцы сжались, как у кукловода, управляющего марионеткой. Из бассейна выстрелили кровавые веревки, оплели запястья и щиколотки Осрика, после чего потащили его по плитке в алую яму.
– Я же попросила не убивать его!
Мия вцепилась в руку вещателя и повернула его к себе лицом. Пошевелив пальцами, тот обвил шею Мии еще одной струей крови и оторвал девушку от пола. Она ахнула, задыхаясь, и забила ногами в воздухе. С десяток теней обхватили руки и ноги вещателя, их концы приняли форму острой иглы и замерли всего в паре миллиметров от его глаз.
– Отпустите меня, – просипела Мия. – Я только что спасла вам жизнь. И вашей сестре. Мы на одной гребаной стороне. Осрик нужен нам живым, чтобы узнать, что происходит наверху.
– Ужель сие не очевидно? – прорычал Адонай. – За лордом Кассием явились люминаты. Что еще нам надобно знать?
– Отпусти. Меня. Ублюдок.
Адонай осклабился. Но хватка на шее девушки ослабла, а струйки осторожно опустили ее на пол и скользнули обратно в бассейн. Вещатель взмахнул рукой, и Осрик вынырнул, жадно втягивая воздух. На его губах пузырилась кровь, когда он прошептал:
– Мия, пожалуйста…
А затем снова рывком опустился под поверхность.
– Адонай, вам с Мариэль нужно бежать.
– И куда же нам путь держать? – сплюнул он. – Средь нас предатель затесался! По всему вероятию, люминаты уже ведают о залегании каждой часовни меж горой и Годсгрейвом.
– Это не значит, что они напали на все из них. Скорее всего, они побоялись это делать, чтобы не выдать свой замысел. Их цель – лорд Кассий. Нельзя позволить им забрать его в Годсгрейв. Если вы исчезнете, у них останется лишь один путь к цивилизации.
– Пустыня Шепота, – кивнул Адонай.
– Именно. Так что хватит медлить и убирайтесь отсюда.
– И что ты будешь делать,
