Однако выйти из квартиры ему придется уже через несколько часов. Выйти, с целью привычно добраться до места работы, или чтобы, допустим, в подъезде собственного дома встретиться с Артуром и его подельниками, которые поинтересуются, куда на этот раз он подевал еще и Машу.

Да никуда, черт побери, он ее не девал! Дома она у него, дома. Правда, в значительно уменьшившейся комплекции и на заметно ограниченной территорией для передвижения. Впрочем, нужно ли ей было со своей древнейшей профессией большая территория?

Территория для передвижения! Серега, как ужаленный, спрыгнул с кровати и подскочил к столу. Не знает же Машка, что покидать пластилиновые площадки — равносильно смерти! Не предупредил он ее!

Серега быстро пересчитал обитателей Застолья. Слава богу, — десять! Причем, Машка — в комнате у Влада, в его постели, с ним же в обнимку. Молодцы, живчики, приняли в свою компанию новенькую. Вообще-то, даже разумно поступили. Теперь на каждого мужчину приходилось по одной женщине — ровно пять пар.

Серега поймал себя на мысли, что успокоился, увидев Машку целой и невредимой. Прямо от сердца отлегло. И означало это, что судьба мало знакомой девицы легкого поведения, незаконно проникшей к нему в дом, чтобы шпионить и доносить, стала ему небезразличной. Что же тогда говорить о других живчиках-детишках! А вдруг кто-нибудь из них примитивно заболеет, или «поскользнется — упадет — закрытый перелом»? Зинаида-то умудрилась на льдине насморк подхватить.

Не было печали, оживил толпу дармоедов. И мало того — заботься теперь о них, так еще и сам, считай, у мафии под колпаком. Кажется, он смотрел фильм с таким названием, или название было «В сетях у мафии». Какая, к чертям собачьим, может быть мафия? Да вот такая! Долг Влада Артуру в два лимона зеленых, это не в рублях. Хотя и в рублях — тоже деньги серьезные. Если провести параллель с ежемесячной зарплатой инкассатора… — лучше даже не считать, сколько лет за такую сумму горбатиться надо.

В фильмах и книгах про мафию и вообще про бандюков отрицательные персонажи при шантаже положительного героя неизменно предупреждали того ни в коем случае не связываться с полицией, иначе — убьют заложника и тому подобное. Как правило, герои бестселлеров справлялись с врагами самостоятельно, но бывало, что вообще в безвыходных положениях, обращались-таки в полицию и, опять же, как правило, стражи порядка своевременно и профессионально оказывали помощь. Так то в бестселлерах…

Но Артур ни о чем его не предупреждал, не запугивал. Если уж быть честным, стражам порядка надо было прижимать к ногтю именно Серегу. И в связи с этим, то есть с пропажей Влада, а теперь еще и Маши в милицию следовало обратиться как раз Артуру. Мол, пропали его партнер по бизнесу и работница, мол, последним их видел гражданин Костиков, мол, помогите найти людей…

Получается, до сих пор не обратился Артур к людям в погонах. Рыльце-то все-таки в пушку. Хотя и Сереге официально обращаться в правоохранительные органы тоже нельзя. А если неофициально?

Его взгляд упал на книгу, на которой недавно переносил в сервант еще не столь сильно увеличившееся Застолье. Название книги было «Смерть на рыбалке», и подарил ее Сереге автор — Игорь Иванович Акимов, с которым они частенько вместе рыбачили. Акимов написал крутой детектив с большим количеством криминала, и одним из главных героев фигурировал некий капитан милиции Юрий Борисович Клюев.

Акимов списывал характер капитана с реального человека, своего друга, которого знал и Серега — опять-таки, вместе на рыбалку ездили. Более того, в одной из своих пластилиновых композиций под названием «Лыжная прогулочка» Серега-скульптор слепил именно его, капитана Клюева.

Композиция относилась к разряду «хулиганских». Посередине заснеженной поляны бежала на лыжах девушка: в лыжных ботинках, ярко-красных рукавицах и шапочке и в солнцезащитных очках. Больше на девушке ничего не было, и, наверное, поэтому к ней сзади, встав на лыжи, пристроился атлетически сложенный мужчина: в сапогах, милицейском костюме с погонами капитана и в форменной фуражке — вылитый Юрий Борисович Клюев.

Во время одной из общих пьянок, совмещенных с проводимым Серегой минивернисажем своих композиций, Борисыч смеялся до слез, безошибочно узнав себя в пристроившемся к лыжнице капитане. Просил Серегу продать композицию, но скульптор, как прежде и всем другим, принципиально отказал милиционеру в просьбе. Сейчас, кажется, пришло время немного отойти от принципов.

— Юрий Борисович, приветствую! — сказал он, когда капитан ответил на телефонный звонок. — Это Серега Костиков…

— О! Шуба, — приветливо откликнулся Клюев. — Я тебя и без представления, по голосу узнал.

— Черта профессионала?

— А как же, — хохотнул милиционер.

— Слушай, Борисыч, — ты сейчас на службе или в свободном полете?

— Не тяни, Шуба. Какие-то проблемы?

— Да, понимаешь… Не проблемы, а, так сказать, два дела — сюрприз и просьба.

— Начинай с просьбы. Только серьезно и по существу. А то знаю я вас — рыболовов, начнете вокруг, да около ходить, пока просто-напросто на рыбалку не позовете.

— Так ты на службе или где?

— А вот не скажу, — уперся капитан. — Не скажу до тех пор, пока от хорошего друга просьбы не услышу.

— Я понял Борисыч, спасибо. Скажи, не смог бы ты сейчас, в ближайшие час-два подтянуться ко мне домой в Коньково? Но только обязательно в своей ментовской форме.

— У тебя и в самом деле проблемы? — посерьезнел Клюев.

— Как тебе сказать… Либо слишком мнительным я стал, либо не напрасно беспокоюсь… В общем, посоветоваться надо.

— Добре. Адрес я твой помню, подъеду где-то часика через полтора. А сюрприз-то в чем?

— Композицию «Лыжная прогулочка» помнишь?

— Как сейчас перед глазами.

— С этой минуты «прогулочка» — твоя.

— Отлично! Срочно выдвигаюсь в Коньково, а то еще передумаешь.

— Только в форму свою капитанскую не забудь облачиться.

Пока Клюев ехал, Серега быстренько, не отвлекаясь на живчиков, слепил три крыши — для коровника, свинарника и курятника. Прилеплять их к постройкам не стал, просто накрыл, чтобы легко снимались. После чего переместил все Застолье в сумерки серванта. Посвящать того же Клюева в «пластилиновую» тайну было рановато.

Вообще-то Серега позвал капитана домой вовсе не для того, чтобы о чем-то