«Черт. Черт бы все это побрал».
Интерлюдия № 5
В РАБОЧЕМ кабинете, расположенном на самом верху Башни Корпорации Кронас, Грех наставляет пистолет в плоский экран телевизора на стене. По новостному каналу в прямом эфире транслируют траурное шествие со свечами в Центральном парке в честь Капитана Америка. Репортер отмечает, что подобные мероприятия происходят по всей стране, на них собираются сторонники и противники Акта о регистрации супергероев. Стрелка, задержанного на месте преступления, считают одиночкой либо, «предположительно», наемным убийцей. Грех кричит в экран:
– Его зовут Брок! Может, Череп и Кости заслужил, чтобы его заслуги наконец признали, а?
Красный Череп просит своего легковозбудимого отпрыска отложить оружие и убеждает ее, что Череп и Кости получит награду за свою жертву. Насупившись, она выполняет просьбу. Может, Грех и строптивый ребенок, но она хорошо представляет себе последствия непослушания: стиль воспитания ее отец перенял у доктора Моро и Бенджамина Спока.
– Я выбрала людей для исполнения оставшейся части твоего плана. Готова действовать дальше, – говорит она и покидает кабинет в пентхаусе.
Красный Череп не испытывает по отношению к Синтее ничего похожего на любовь, не думает он и о родительском долге – скорее, он горд тем, что владеет столь эффективным оружием. Он без колебаний откажется от нее, как только она станет бесполезной. Сантименты нужны слабым. Мать для своего ребенка Красный Череп выбирал исходя из того, насколько успешное потомство она может произвести. Он разве что разозлился, когда в родах женщина умерла, оставив его с дочерью на руках, вместо того чтобы подарить ему сына, из которого можно было бы вырастить достойного наследника.
Спустившись на личном лифте в секретную лабораторию, Красный Череп идет по коридору, уверенный, что ни один незваный гость не проберется в эту самую охраняемую часть Башни Кронас. Он помнит, как приятно было прогуливаться по исследовательским лабораториям во времена Второй мировой: аромат крови, крики. Тогда ему не приходилось делить свое тело с бывшим российским генералом. Ему не нужно было тратить энергию, чтобы держать в узде чужое сознание.
Доктор Фаустус выходит из умывальни, как раз когда Красный Череп приближается к исследовательским боксам. Красный Череп замечает, что Фаустус накинул на ручку двери бумажное полотенце, перед тем как ее открыть, но все же не спешит пожимать ему руку.
– Я как раз собирался подняться к вам, – говорит Фаустус, засовывая полотенце в карман своего полосатого костюма. – Хотел узнать, придете ли вы сегодня вечером на нашу встречу.
– Я приду туда, куда надо, тогда, когда сочту нужным, Фаустус.
– Не надо сначала просить меня о помощи, а потом плевать мне в лицо.
– Если бы мне не нужна была ваша помощь, я бы за такие слова вытащил ваши кишки через глотку.
– Если бы мы не были друг другу нужны, я бы с вами вообще не разговаривал.
Бронированные сдвижные двери в лабораторию Арнима Золы открываются под шипение гидравлического механизма, и механический голос прерывает их обмен любезностями.
– Простите, что прерываю схватку ваших эго, но, может, пока вы не достали дуэльные клинки, обратите внимание на то, что я успел сделать?
Красный Череп и Доктор Фаустус следуют в лабораторию за Арнимом Золой. Они идут вдоль ряда одинаковых кибернетических тел, подключенных к сети и контрольным приборам. Ни в одном из них не светится голографическое лицо, которое свидетельствует, что именно тут сейчас обитает Зола. Иногда изобретатель переселяет свое «я» в другое тело, чтобы отладить то, которое обычно «носит».
Зола открывает бронированную дверь и ведет гостей в зал, где пульсирует и испускает отрывистые лучи голубого света устройство Доктора Дума. Совсем недавно это была просто груда металла, стеклянных трубок и проводов. Теперь эта груда создает энергетическое поле, которое искажает свет и создает иллюзию, будто комната накреняется.
– Вы разобрались в конструкции?
Зола регулирует настройки, и шестидесятитактное гудение стихает.
Он стоит совсем близко к аппарату, и на голограмме его лица заметны помехи.
– Не до конца, господин Шмидт. Но я могу разобраться в любом изобретении Виктора фон Дума, если у меня будут время и ресурсы.
Благодаря полностью кибернетическому телу Зола не испытывает головокружения и тошноты, которыми грозит близость к аппарату обычным людям. Не осознавая влияния этого эффекта устройства на своих гостей, он продолжает:
– Едва я пойму, как он функционирует, можно будет изменить технологию под наши нужды. Дум искал лишь отдельные мгновения; нам же откроется прошлое и будущее во всей полноте.
Красный Череп поворачивает выключатель, устройство гаснет, и он наконец чувствует себя лучше. Фаустус по-прежнему выглядит неважно.
– Нам? Наши нужды?
Где-то внутри металлического каркаса Армина Золы щелкает переключатель, и генератор речи переходит в режим «раболепия».
– Простите, начальник. Конечно же, ваши.
Красный Череп берет Доктора Фаустуса за руку и выводит его из лаборатории.
– Пойдемте, мой добрый Доктор. У нас с генералом Лукиным сегодня встреча с министром финансов, и там потребуется ваше присутствие.
Глава 7
ПАССАЖИРЫ на Лексингтон-Авеню не знают, что последняя остановка поезда № 6, который курсирует по центру города, – это начало петли, по которой эта линия метро проходит мимо заброшенной станции возле здания городской администрации, закрытого для жителей с 1945 года. Часть помещения остановки отгородили кирпичной стеной от рабочих путей, но питание идет на станцию по тем же линиям, которые питают переключатели и сигнальные фонари, так что свет тут все еще горит. Сейчас здесь в самом разгаре тайное поминание Капитана Америка – на него собрались адепты «темной стороны» Гражданской Войны, которым нельзя было появляться на официальном мероприятии.
После бара Сокол переоделся в свой костюм, долетел до центра и спустился в метро через служебный вход в подвале муниципалитета. В отличие от официальной церемонии почти все скорбящие пришли на тайное собрание в облачении, в котором борются с преступниками, но не надели маски. Никакого бочкового пива, односолодового виски десятилетней выдержки или блюд с кусочками свежих овощей. Пьют то, что принесли сами, а принесли они пиво в упаковках по шесть банок (сейчас те сложены в холодильные ящики) и чипсы, которые передают по кругу и едят прямо из пакета.
Люк Кейдж появился с женой Джессикой и новорожденным малышом. Он собрался было сказать что-то Соколу, но за кирпичной стеной в сторону окраины с визгом проносится поезд, и приходится ждать, пока шум стихнет.
– Сэм, я слышал по телевизору твою речь на похоронах. Очень хорошая речь. Мне и самому хотелось бы сказать пару слов.
– Знаешь, Люк, вышло вообще паршиво. Вы все должны были прийти. Там было хуже, чем здесь. Чувствовалось, что все не так.
– Да везде все не так. Например, что твое имя делает в списке зарегистрированных героев?
– Это цена за то,