– Мы бы с вами сейчас не разговаривали, – закончил Вересов. – Да, нимфята придумали грозное оружие. Хотя это им не помогло, в войне они проиграли. Хорошо бы понять принципы его работы.
– Приближаться к Вестнику опасно.
– Защита крейсера не справится?
Бугров помолчал.
– «Голем» тоже имеет генератор силового поля, пусть и не такой мощности, но он не смог отбить разряд.
Вересов кивнул.
– Нам повезло. Не будем подставляться под удар, как говорится, бережёного бог бережёт. Но выяснить судьбу Курта всё равно придётся. Равно как и выполнить порученное дело.
Помолчали.
Запущенные беспилотники достигли цели полёта и включили видеокамеры. Передняя полусфера обзора рубки воспроизвела панораму Кольца Невесты и «раковину» мурекса с другого ракурса.
– Программа запущена, – доложил Эрг.
– Сядем, – предложил Бугров, направляясь к своему ложементу.
Рядом вырос трон гостевого модуля.
Вересов сел.
Несколько минут ничего в картине с «мурексом» не менялось. Он по-прежнему висел угрюмой зубчатой громадой в центре полусферы обзора и не двигался.
Иван, сидевший справа от кресла капитана, шевельнулся.
– Там что-то происходит…
Бугров покосился на Вересова.
– Запакуйтесь. Внимание всем: предэкстрим!
Ложементы экипажа накрыли космолётчиков комплексами защиты.
Точно такие же «доспехи» превратили в «статую рыцаря» и Вересова.
Несколько минут прошли в полном молчании.
– Что вы чувствуете, Иван? – спросил Вересов, прислушиваясь к собственным ощущениям. Ему тоже начало казаться, что внутри гигантской «раковины» происходит некое движение. Словно в дупле дерева проснулись спящие осы и рой их готовился вырваться на волю.
– Они… борются…
– Кто? – удивился Альберт.
– Курт… и Вестник…
– Иван, не вздумайте подсоединяться! – послышался торопливый голос Елизаветы. – Может произойти захват «эго»!
– Я не лезу.
– Что значит – они борются? – спросил Бугров.
– Курт жив… он разбудил компьютер Вестника… и теперь они соревнуются друг с другом, пытаясь ментально захватить управление.
– Только этого нам не хватало.
Внезапно панорама космоса в передней полусфере обзора резко изменилась.
Зонд, передающий созданный земными учёными фильм для контакта, превратился в кусок льда, и его видеокамеры перестали работать. Второй зонд дёрнула вперёд неведомая сила, он пушинкой метнулся к «раковине мурекса», исчез, и его камеры тоже перестали слать передачи. Видеосистема корабля переключилась на приём изображения от зонда, обозревающего Кольцо Невесты с расстояния в сто километров.
– Он захватил зонд наблюдения! – сдавленным голосом проговорил Леон Батлер. – Зачем?
Никто ему не ответил.
– Пошлите ещё два зонда, – сказал Вересов. – Пусть постоянно маневрируют и не подходят ближе чем на пару десятков километров.
– Эрг.
– Выполняю.
Ещё две искорки света метнулись в облако каменно-ледяных глыб Кольца Невесты. Через несколько минут они выскочили из астероидного пояса и устремились к горе «раковины мурекса». Подошли к ней и включили камеры как раз в тот момент, когда чудовищное изделие хозяев Нимфы передёрнула сверху донизу ослепительная синяя молния электоразряда.
И тотчас же заговорил Эрг:
– Поймал сигнал… источник – объект «мурекс».
– Что за сигнал? – подался вперёд Вересов.
– Частота аварийной связи… это включилась рация захваченного зонда.
– Дай аудиосвязь!
В динамиках зала управления захрипело, раздался металлический стон, будто беспилотник кто-то скручивал и он стонал от боли. Секунду спустя послышался хриплый басовитый кашель, превратившийся в гулкий человеческий голос:
– Вересов, ответь!
Рубкой завладела изумлённая тишина.
– Курт? – с недоверием спросила Елизавета.
– Рад слышать, дорогая, – отозвался обладатель хриплого баса с интонациями Шнайдера. – Жажду обнять на борту моей колымаги, которую вы называете Вестником. Садись на катер и лети ко мне.
– Ты с ума сошёл!
– Ага, – радостно захохотал Шнайдер. – Давно. Ты знаешь почему. Не надо было отказывать мне, и всё было бы по-человечески. А теперь придётся менять формат наших встреч.
– Ты о чём?!
Шнайдер снова захохотал. Было ясно, что он перевозбуждён, испытывает боль, ярость и гнев и готов сорваться в любой момент.
– Я сейчас самое могущественное оружие во Вселенной! Не вздумайте мне сопротивляться! Я знаю практически все схроны с уцелевшими боезапасами уничтоженных цивилизаций в нашей Галактике! Кстати, они есть и в Солнечной системе. Так что если захочу – легко уничтожу Землю!
– Курт…
– Не перебивай! Вересов, выслушай ультиматум: сейчас же отправь мне девочку на катере, она моя, и я вас не трону! После этого бегите отсюда, пока целы! Даю два часа на размышление. Не выполните приказ – уничтожу! Ваш «Дерзкий» мне не соперник. А потом позабавлюсь с родиной человечества. – Шнайдер хрюкнул. – Запущу к ней боевые комплексы Нимфы, а защитные комплексы Земли пусть попробуют нейтрализовать атаку. Вот будет потеха!
– Курт, – сказал Вересов.
– Заткнись, полковник! Ты меня сильно разочаровал и рассердил недавно, когда встал на защиту этого пацана – Ломакина. Тебе ещё придётся ответить за это. Да и ему тоже.
– Курт…
– Два часа! Время пошло! А я пока осмотрю мои новые хоромы.
Голос Шнайдера стал вибрирующим, утонул в писке помех.
По кораблю снова поплыла тишина…
10Ошеломление от прозвучавших угроз Шнайдера постепенно прошло. Иван начал искать выход из положения, прислушиваясь к тихим переговорам товарищей, потом попросил у Бугрова разрешения отлучиться.
– Пятнадцать минут, не больше, – ответил капитан, также вылезая из гнезда ложемента.
Вересов выбрался из «доспехов» вслед за капитаном, и оба они покинули зал управления.
Космолётчики посмотрели им вслед, но обсуждать действия начальства не стали.
– А ты куда? – спросил Леон Батлер у Ивана.
– Сменить памперсы, – пошутил Альберт Полонски.
– Очень смешно, – буркнул Иван, выходя. Через минуту он тихонько постучал пальцем по двери каюты Елизаветы.
Дверь бесшумно убралась в стену.
Ксенопсихолог экспедиции сидела в развёрнутом защитном модуле, с откинутым шлемом, и смотрела на гостя, сведя брови в одну линию.
– Активируй меня, – проговорил Иван, понимая чувства женщины.
– Что? – удивилась она. – Ты о чём?
– Я кое-что пытаюсь вспомнить… о Нимфе… добираюсь до одного места, а дальше – стена, блок. Хочу попробовать пробить этот блок и проявить в сознании сведения о Вестнике Нимфы. Это может посодействовать нам в войне с ним.
Глаза Елизаветы стали тревожными.
– Ты думаешь… будет война?
– Судя по речи Курта, он способен на всё.
– Я готова… пойти к нему…
Иван сжал губы так, что они побелели.
– Это не нам решать. Безумие – становиться заложницей маньяка в такой ситуации! К тому же он не остановится, даже если ты согласишься с ним.
– Он грозит уничтожением Земли…
– Вот поэтому я и хочу срочно проникнуть в пещеру своей глубокой памяти, посмотреть на досье нимфианского Вестника. Это шанс.
– Но у нас всего два часа…
– Успеем, поторопись. Я согласен на пси-томографирование.
Елизавета раскрыла глаза.
– Ты… с ума сошёл!
Он невольно улыбнулся.
– Тебя это удивляет? Если сорвало крышу у Курта, почему не сорвёт у меня? Ради того, чтобы ты была в безопасности, я согласен на всё.
Несколько мгновений Елизавета всматривалась в глубину глаз гостя, ожидая увидеть тень шутливости. Не нашла. Шагнула к нему, прижалась лицом к груди, отступила, взяла за руку.
– Бугров меня убьёт!
– Не убьёт, мы не славы ради, а пользы для. Надо хвататься за малейший шанс.
– Я боюсь!
– Идём.
В бортовом медотсеке, заставленном футуристического вида сложными аппаратами, никого не было. Да и не могло быть. Экипаж «Дерзкого» практически не пользовался медициной в полётах, обладая отличным здоровьем.
Елизавета развернула бокс пси-томографа.
– Снимай уник,
