Вы видите, сенатор, что политические действия администрации находятся в прямой зависимости от экономических, а если сказать резче, прямее, шкурных интересов всех этих «Макдоннел-Дуглас» и «Дженерал дайнемикс». Еще в семидесятые годы аэрокосмический концерн «Рокуэлл Интернэшнл» начал вести идеологическую обработку общественности под лозунгом «Космическое пространство – американская граница для роста, лидерства и свободы».
Вы имеете в виду идею «Высокой границы», адмирал?
Совершенно верно, сенатор. Сначала американцев запугивали грядущим промышленным спадом, ростом безработицы, которая будет-де увеличиваться, зависимостью от импорта нефти, потерей имперского величия и разрушением национальной нравственности, исчезновением «старых добрых начал». И фирма «Рокуэлл Интернэшнл» увидела возможность «охранения этих ценностей в развитии астронавтики. Ее идеологи утверж дали, что восстановление истинно американского величия будет осуществлено через серию этапов и утвердится к 2010 году. Именно к этому сроку завершится полный захват Ближнего Заземелья нашими космическими системами. Эти системы, говорилось в одном из проспектов «Рокуэлл интернэшнл», обеспечат Америке «непосредственное, незамедлительное и надежное господство и контроль над всеми военными силами». Вот где была зарыта собака, которая теперь уже воняет почище скунса, сенатор!
Но в высшей степени наивно полагать, будто русские будут умиленно взирать на то, как мы строим форты «Высокой границы» в космосе…
Самому тупому студенту колледжа понятно, что система довольно уязвима с точки зрения безопасности Америки. Но для получения огромных прибылей она безупречна. Если, конечно, и вы, сенатор, не откажетесь от самоубийственной идеи ваших предшественников.
Вы говорите со мной так, будто я уже получил ключи от Белого дома! – воскликнул кандидат.
Вы их получите. Но вам будет трудно, к этому надо быть готовым. Особенно когда вы распакуете свои чемоданы в доме помер тысяча шестьсот на Пенсильвания-авеню. В предвыборной программе вы делаете ставку на интеллектуалов, и это хорошо… Америка в последнее время не прочь и поумнеть. Только при этом не забывайте: финансирование по «стратегической оборонной инициативе» предусматривает и значительные дотации университетам. Многие ученые поставили имена под протестами, они не приемлют СОИ. Но вот что сказал физик-атомщик Гольденбах из Мичиганского университета: «Я занимаюсь фундаментальными исследованиями для выявления основополагающих законов природы. Если эти исследования финансируются по программе «звездных войн», то от этого законы природы не меняются».
– Какой цинизм! – воскликнул сенатор.
– Вы и без меня отчетливо представляете, что в вашей борьбе подобных Гольденбахов будет достаточно много. Хочу только, чтоб вы знали, сенатор: в трудную для вас минуту можете рассчитывать на адмирала Редфорда и его сторонников…
«Она пришла, эта минута, а я пока ничего не могу) сделать для вас, Президент», – подумал Редфорд, В дверях возник Лерой Сэксер.
– Добрая весть, сэр, – сказал он, – Президент
С ним есть связь? – быстро спросил Патрик Редфорд.
Пока нет. Но обнаружены его следы.
Вышлите туда наших людей, – сразу потускневшим голосом распорядился адмирал: сказывались бессонная ночь, постоянное напряжение и долгие годы службы в непредсказуемом океане.
И еще, – продолжал сообщение Сэксер. – Уничтожен Энтони Свейн.
Это хорошо, Лерой, – сказал председатель лиги. – Значит, их осталось пятеро.
–
65
На всю жизнь запомнил Брюс Гамильтон забайкальскую рыбалку с русским космонавтом. Они прилетели сначала в Иркутск – надо же было глянуть на знаменитое озеро Байкал, – посетили Братск – это входило в познавательную программу, места, связанные с пребыванием в Восточной Сибири декабристов. О них Брюсу подробно рассказывал Виктор Митрофанов, который сносно объяснялся на английском и был по материнской линии потомком одного из рыцарей 14 декабря.
Потом подались в Читу. А из нее вертолет доставил их на север, в долину реки Бирюсинки, где Гамильтон, родившийся и выросший в штате Мэн, на севере восточного побережья Соединенных Штатов, увидел настоящую сибирскую тайгу, какая сохранилась еще в тамошних краях. Ну и, конечно, рыбалка была отменная… И долгие вечера у костра, неторопливые и задушевные беседы, без всякого протокола, по-свойски, о жизни и космосе, который должен объединить человечество, никак не желающее прийти к согласию на поверхности такой замечательной планеты, которую люди получили в подарок…
– От бога, – говорил, улыбаясь, Гамильтон, а Митрофанов пожимал плечами и неторопливо принимался растолковывать, что методологически и, если угодно, философски неверно считать колыбель человечества подарком кого-либо. Никакой подарок не сравнится по ценности с домом, который ты выстроил собственными Руками. Так и Землю необходимо рассматривать – общий дом народов. А о боге им лучше не говорить, по скольку существование его или отсутствие вовсе не мешает им мирно рыбачить здесь, на таежной речке. Не мешает и отправиться на Марс в совместной советско-американской экспедиции, о чем мечтали астронавты обеих стран.
В один из таких вечеров американский астронавт рассказывал русскому товарищу про то печальное морозное утро на мысе Канаверал 28 января 1986 года.
Тогда я пошутил еще с Джудит Резник. Сказал ей, что, когда она вернется, пусть летит отогреваться на пляж Копакабана, в Рио-де-Жанейро, как раз успеет к ежегодному карнавалу.
Столько было выдвинуто версий причины катастрофы, – заметил Виктор Митрофанов.
Причина одна, – резко ответил Брюс Гамильтон, – Торопились обойти вас, Вик. Любой ценой освоить Заземелье раньше русских! При такой концепции меры предосторожности отходят на второй план, на предупредительные сигналы инженеров администрация не обращает внимания. Начинается бег наперегонки с самими собой.
Словом, как говорят у нас, срабатывает принцип «давай-давай», – вздохнул Митрофанов.
А космос не любит торопливых людей, – сказал Брюс и пододвинул в костер обгоревшую головню. – Он жестоко мстит за небрежное к нему отношение.
Семь раз отмерь, – согласился Митрофанов.
«И космос требует почтительности к себе, и особенно атом, этот выпущенный из бутылки джинн, который может быть и добрым, и таким безудержно злым, – подумал космонавт. – Былая катастрофа на «Челленджере» и беда в Чернобыле – разве не грозные это предостережения всем нам?!»
Вот если бы каждый американец мог побывать на рыбалке с русским, –
