90.
Например:
Избранный отрывок из индивидуальных неформальных собеседований с Д. У. Гейтли, сотрудником с проживанием, реабилитационный пансионат для алкоголиков и наркоманов «Эннет-Хаус» пансионатного типа, Энфилд, штат Массачусетс, сразу после собрания АА «Бруклайнская молодежь» и до ок. 2329, среда, 11 ноября ГВБВД
– Боюсь, я просто вынужден отрицать инсинуации, что это неверность или неблагодарность – оказаться в затруднении с пониманием некоторых довольно сильно бросающихся в глаза противоречий в этой так называемой Программе, которую, как ты, кажется, ожидаешь, мы должны просто взять и слепо заглотить целиком, а потом ходить с остекленевшим взглядом и вытянутыми руками, попугайничать и цитировать.
– Джофф… Джоффри, друг, по-моему, нет никаких инсинуаций, брат. Я тебя точно ни в чем не обвиняю.
– Нет, ты просто сидишь, скрестив руки, киваешь с этим своим всевечным терпением, которое транслирует снисхождение и осуждение без необходимости брать на себя ответственность произносить инсинуации вслух.
– Может, когда я киваю с терпением, на самом деле я терпелив к себе, из-за того, что не закончил школу и так далее, и теперь мне трудно за тобой успевать.
– Ох уж эта тактика АА маскировать снисхождение скромностью…
– Наверное, мне просто жалко, что тебя сегодня так расстроила Программа. Помню, меня она тоже часто расстраивала. Так что не знаю, что тебе сказать ободряющего, кроме того, что говорили мне: просто держись.
– По одному дню за раз.
– Брат, мне больше нечего тебе сказать, но лично мне это помогло. Я знаю, что мне теперь неважно, если я ее вообще возненавижу. Все равно – надо. И ни мне, никому другому лучше не станет, если я начну негативить новичков и решать свои проблемы, срываться на них с очередными загадками про Бога.
– Мистер Гейтли, сэр, сегодня я обнаружил, что сижу на очередном собрании Анонимных Алкоголиков, главное Послание коего – важность посещения новых собраний Анонимных Алкоголиков. Как же раздражает этот аспект морковки перед ослом в необходимости плестись на собрания, только чтобы услышать, как надо плестись на новые собрания.
– Понимаю.
– Я имею в виду, словно бы то, что сообщат на этих будущих собраниях, куда меня увещевают приплестись, никак нельзя сообщить немедля, на этом же собрании, вместо остекленевшего перечисления увещеваний посетить какието смутные будущие собрания с откровениями?
– Я изо всех сил стараюсь не отстать от твоей мысли, Дэй, друг.
– И сегодня я сажусь на очередной колченогий стул, пестуя это остекленевшее пассивное зрительское состояние разума, к которому, очевидно, они приучают новых адептов, сажусь рядом со зловонным Эмилем М. и стараюсь раскрыть свой несчастный, запутанный, отравленный Отрицанием разум во всю доступную мне мощь, выслушивая, как этот побитый жизнью йелец в желтых слаксах подробно излагает свои случаи горячки, отвратительность которых препятствует всякой Идентификации…
– Помню, слышал, как Пэт тебе говорила, что когда кажется, будто люди, которые идут перед тобой, за тобой следят, – это совсем паршивая «белочка», брат.
– А я ее просветил, что в мире хорошо известна тактика слежки под названием «рамочная слежка», при которой несколько членов группы наружного наблюдения располагаются впереди объекта.
– Только вот я не помню, объяснял ты или нет, зачем четыре человека из какой-то таинственной организации, про которую ты тоже не объяснял, будут применять такую сложную тему для слежки за учителем социологии, который бредет из своего четвертого бара в пятый.
– Только вот я перебил, как ты делился, знаю, прости.
– Твоя порядочность – главная причина, почему я прихожу со своими сомнениями к тебе, Дон. Ты это знаешь.
– Приятно слышать, Дэй, друг.
– В смысле – а с кем еще тут разговаривать? С девушкой, которая вытаскивает свой глаз и играет с ним? С беднягой Юэллом с его обсессивными графиками татуировок? С Ленцем?
– Приятно слышать, что ты считаешь меня порядочным человеком, с которым можно поговорить. Для того я здесь и сижу. Лично мне в начале точно нужно было с кем-то говорить. Ты не забыл, к чему вел перед тем, как я вле… прервал?
– К тому, что изрек тот калека из Лиги плюща, одной его сентенции в духе АА. Он сказал, что только одному новичку на миллион тех, кто приплетается на закрытые собрания Анонимных Алкоголиков, там на самом деле не место.
– В смысле, он не страдает от Болезни, такой смысл?
– Да. И что он сказал, что – цитирую – если Вы – как будто глядя прямо на твоего покорного слугу с тем же самым устало-веселым терпеливым выражением, которое вы все не иначе как репетируете перед зеркалом, – он сказал, что только одному новичку на миллион там не место, и если – цитирую – Вы думаете, что это Вы тот самый один-на-миллион, то Ваше место точно здесь. И все вдруг как взвоют от восторга, затопочут ногами, прыснут кофе из носу, примутся тереть глаза тыльной стороной ладони и подначивать друг друга локтями. Взвыли от восторга.
– А ты такой, типа, сидел неулыбчивый.
– А главное, то, на что все навешивают ярлыки Отрицания или неблагодарности, на самом деле ужас, Дон. Ужас, когда признаешь, что у тебя есть некая проблемка с легкими седативами и хорошим кьянти, и искренне желаешь рискнуть и попробовать лечебную модальность, которая, как божатся миллионы, помогла им с их проблемами.
– Это ты про АА.
– желаешь во всю мочь поверить в нее и попробовать, а потом, к своему ужасу, обнаруживаешь, что Программа проникнута очевидными и идиотскими софизмами и reductia ad absurdum, которые…
– Я вынужден попросить тебя попробовать сказать все это еще раз другими словами, чтобы я за тобой успевал, Джоффри, если ты хочешь, чтобы я следил за мыслью. И прости, если это звучит снисходительно.
– Дон, я абсолютно искренен, когда говорю, что мне страшно, когда я вижу, что в этой якобы чудотворной доктрине Программы так много параграфов, которые не сходятся. Которые попросту нечленораздельны. Которые никоим образом не напоминают ничего похожего на здравый смысл.
– Вот теперь я за тобой успеваю, брат.
– Скажем, сегодняшний пример с
