– Яна! – тут же подскочила Адария, отчаянно краснея и натягивая рубашку на голые ко– лени.

Меня, что ли, стесняется? Ну дела…

Лис проказливо улыбнулся, когда русалка схватила одежду и помчалась в ванную.

– Ведьмочка, мне понравилось. Не сердись только.

Фамильяр подошел ко мне, заглянул в глаза, явно не зная, как себя вести. Новоявленные ведьмы всегда непредсказуемы и оригинальны в своих решениях, а уж я…

– Да ладно… – махнула на него рукой.

– Порядок наведу, ужин разогрею, – быстро добавил он, поглядывая в сторону ванной, где скрылась Адария.

– Лис… тут такое было…

Я пересказала ему произошедшее в лавке, но фамильяр только хмыкнул и сообщил, что я в него пошла, становлюсь такой же хитрой, изворотливой и изобретательной, за что и получил от меня подушкой по плечу.

Пока он накрывал на стол, я быстро приняла душ, переоделась и потрогала камушек для перемещения, который дал Ингар. Кто бы знал, как я по нему соскучилась! Еще сутки, прежде чем мы увидимся, и я смогу смотреть в его темные, как непроглядная ночь, глаза, гореть в огне его поцелуев, сходить с ума от одного только взгляда. Сутки! Никогда бы не подумала, что время без дракона покажется вечностью.

От этих мыслей меня отвлек Лис, сообщив об ужине. Я спускалась, когда Адария выскользнула из комнаты и смущенно улыбнулась. На нее тоже махнула рукой.

За едой нам с Ринарой пришлось повторить рассказ, как мы отбивались от охотниц за приворотным зельем. Посмеялись от души, наговорились… Вскоре Лис отправился в кабинет, разбираться с какими-то бумагами, Ринара и Адария переговаривались на кухне, а я побродила по дому и вышла на крыльцо, вдыхая сладкие запахи цветов и ночной сырости.

Боль в плече пришла неожиданно, заставила закричать, согнуться и упасть на колени. Перед глазами все закружилось, и когда надо мной склонился Лис, я едва соображала. Фамильяр церемониться не стал, дернул за рукав туники, выдрав тот с корнем, осмотрел мое абсолютно целое плечо, на котором не было ни царапинки.

– Боль какая? – мягко спросил он.

– Сильная, – прохрипела я. – Что со мной?

– Не с тобой, с Ингаром.

Я охнула и попыталась подняться.

– Адария, обезболивающее в тройном размере, кровоостанавливающее, заживляющее и бодрящее! – велел Лис.

Запас необходимых зелий мы пополнили еще неделю назад. Срока годности они не имели, а с нами могло случиться всякое. Готовить подобные целительные снадобья я пока не умела, очень уж они трудные, требующие определенного мастерства, так что купили в лавке у травницы за приличные деньги.

Русалка нырнула внутрь дома и практически сразу вернулась.

– Что будем делать? – тихо спросила Ринара.

Боль становилась все сильнее, и я кусала губы. Говорить не могла, боялась сорваться на крик. Адария протянула темный флакон, и Лис силком влил в мой рот его содержимое.

– Подействует через четверть часа.

– Что с Ингаром?

– Ранен, – коротко отозвался оборотень. – А ты чувствуешь отголосок.

Отголосок?

Я поймала взгляд Лиса, стиснула зубы и поднялась.

– Он меня убьет.

– Если выживет, сама его прибью, – прошипела в ответ.

Фамильяр покачал головой, протянул маленькую походную сумку, где лежали необходимые зелья.

Я сосредоточилась, представила Ингара, создавая портал и вытаскивая ключ. Тот почему-то слабо замерцал, а потом отразил большую цифру «пятнадцать».

– У тебя четверть часа, Яна. Место, где находится Ингар, проклято. Обязательно вернись, иначе может случиться что угодно! Обещай!

Лис схватил меня за плечи, заглянул в глаза.

– Обещаю, – прошептала я, шагнув в воронку портала.

И откуда столько нечисти там, где ее никогда не было? Не понимаю! В этом проклятом, забытом богами месте, где случилась последняя битва оборотней и драконов, магия почти не отзывалась. Земля долго помнит раны и пролитую кровь. Столько не живут даже драконы. А я до сих пор не понимаю, что здесь понадобилось сразу семерым граханам, которые давно мертвы? Какие тайны хранит это место? Я не чувствовал ничего, кроме скорби и желания отсюда уйти и никогда не возвращаться. Не вспоминать то, что не забыли предки. Но порталы здесь не работали. Даже если бы получилось их создать, мы с Анарингардом не рискнули бы это сделать. Магия тут непредсказуема, нестабильна настолько, что нас может вынести в жерло вулкана на окраине Тианурии. Оставалось одно – вытащить заветные мечи, рассчитывая на свои силы. Так мы и сделали.

Когда битва почти подошла к концу, сверкнули клинки, отсекая волну нечисти, боль резанула плечо. Все же последний ардагор зацепил меня когтем. Но отвлекаться я не стал, добил, прикрывая спину принцу граханов так же, как на протяжении последнего часа делал он для меня. И подумал, что точно съел пару ягод литары, росшей неподалеку. Она вызывает миражи и видения.

Здесь, в пяти шагах от меня, на маленьком холме возле поваленного засохшего дуба, не может быть моей ийрии. Но ведь стоит как живая. Волосы растрепаны и спутаны, туника порвана, с одним рукавом, в руках – сумка. А глаза… даже в этом видении они были растерянные и такие родные… Я выдохнул, убрал клинки и зажмурился. Знаю, сейчас моя греза исчезнет, а через сутки – всего ничего! – я увижу Яну и зацелую. Огнем опалю, что бьется внутри, не давая покоя.

– Ингар! Ты ранен? У меня мало времени!

Открыл глаза и удивленно обнаружил, что Яна ощупывает мое плечо, дрожащими руками рвет ткань на тунике. Пальцы в моей крови, но я не чувствую боли. Лишь сердце колотится как бешеное, а мир с убитой нечистью уплывает, оставляя только девчонку, которая…

– Темная бездна! Ты что тут делаешь? Как оказалась?

– Меня зацепило отголоском твоей боли, – ответила совсем тихо, прижимая к моему плечу кусок ткани, вымоченной в каком-то зелье. Наверняка обезболивающем. – Лис так сказал.

– Убью!

– Это он тоже сказал, – хмыкнула моя испуганная дрожащая ведьмочка, не смотря мне в глаза.

Кажется, сейчас она просто расплачется от страха за… меня? Осмыслить такое нереально. И тьма, что билась внутри с началом битвы, вдруг отступила, растаяла, как дым от костра.

Немыслимо! Что же ты со мной творишь, суженая?

Надо ее успокоить, утешить, заставить не смотреть на то, как убитая нечисть рассыпается в прах. Впрочем, ее ли она боится? Вон как старательно обрабатывает порез, кусая губы.

– Яна, огонек мой, – сказал совсем тихо, поймав ее взгляд, – эта рана – пустяки. На мне все быстро заживает. Прости, что тебя зацепило. У меня с собой амулет, который не позволяет отдаче от чего-то опасного для ий… для тебя серьезно зацепиться, но тут… Тут он либо не сработал, либо выдохся.

Я взял ее дрожащую руку, медленно поднес к губам, ласково поцеловал.

Она вздохнула, посмотрела на меня, вылила еще какое-то зелье на рану, старательно перебинтовала, заставила снова выпить обезболивающее. И все это молча, что для нее не свойственно. Как же мне от этого стало