Олег уехал ночью. Поцеловал в щеку, взял чемодан и ушел. А Марина так до утра и лежала с открытыми глазами, глядя на белеющую в темноте оборку оконной занавески.
Целую неделю Марина выходила из квартиры только за вином. Она ничего не могла есть, ни с кем разговаривать, только пила, засыпала, просыпалась и снова пила. Затем она потеряла ребенка. Сидела на полу в ванной и выла от боли и нежелания жить. Тогда и пришла мысль покончить с собой, но Марина была слишком слаба и почти ничего не соображала, чтобы додуматься, как себя убить в этой крошечной квартирке.
Неизвестно, чем бы все кончилось, не загляни к ней в гости приятельница Света. За время своей недолгой греческой жизни Марина успела обрасти десятком знакомых девчонок из русской диаспоры. Поселившись с Олегом на новом месте, Марина столкнулась как-то со Светой в супермаркете, и выяснилось, что та живет по соседству. Проходя мимо, Света решила заглянуть в гости и пришла в ужас, увидев, в каком Марина состоянии.
Приводить ее в чувства пришлось долго и совместными усилиями подружек. Марину не оставляли одну ни днем ни ночью, и постепенно она стала оживать. А однажды кто-то из подруг проговорился, что еще у какой-то Вероники был роман с Олегом, в то же самое время. Марина не могла в это поверить – они же сутки напролет проводили вместе, пока ее не познакомили с Вероникой и та не показала совместные фотографии с тем же самым прекрасным принцем. Вот только Вероника ничуть не пострадала от этого красивого романа: она была гражданкой Греции, жила в доме с родителями и замуж не спешила. Этого второго удара Марина уже и не ощутила, в ней словно все остановилось, замерли и притупились все чувства и мысли.
Вскоре подошло время освобождать жилплощадь. Греку – знакомому Олега – надо было или платить дальше, или съезжать. Платить было нечем, идти некуда. Грек сжалился и предложил Марине жить в этой студии и дальше в обмен на постель два раза в неделю. Марине было все равно, она готова была согласиться, если бы снова не вмешалась Света. Подруга позвала ее пожить в свободной комнате своей квартиры, пока Марина не найдет работу и не встанет на ноги.
У Светы она прожила почти год. За это время устроилась танцовщицей в ночной клуб, появились хоть и небольшие, но деньги, в конце концов получилось снять крошечную квартирку и съехать от подруги.
Чтобы хоть как-то сводить концы с концами, в баре пришлось не только танцевать, но и уединяться с клиентами – это и приносило основной доход. Там же, в баре, ее и заприметил Костас. Грузный, рыхлый мужчина лет шестидесяти с лицом сатира, в неизменной рубашке-балахоне и мешковатых штанах предложил Марине отношения, вернее, это походило на сделку. Он жил один, а в доме нужна женщина. Костас предложил Марине проживать у него, готовить, убирать, делить с ним постель не реже раза в неделю, а за это он на ней женится и сделает гражданство.
Не раздумывая, Марина согласилась, даже пункт в брачном договоре о том, что если в течение десяти лет она решит от него уйти, развестись или будет уличена в супружеской неверности, то обязуется выплатить Костасу компенсацию в размере двадцати тысяч евро, девушку не остановил. Она слишком боялась, что второго шанса покончить с ночной жизнью и получить статус замужней дамы ей не представится.
Первое время все шло довольно сносно: Марина обживала свой новый дом и даже постаралась подружиться с новоиспеченным мужем, но сделать это оказалось затруднительно. Костас четко держал дистанцию, не позволяя ей забыть, что, по сути, никакая она не жена и уж тем более не хозяйка. Бесплатная кухарка, уборщица, тело в кровати – это ее место, и на большее претендовать не стоило. К тому же Костас оказался невероятно скупым, и жадность его порою доходила до абсурда: он умудрялся даже посчитать, сколько раз за день Марина спускает воду в туалетном бачке, считая это страшной расточительностью. При этом у Костаса был свой мини-маркет, приносящий неплохой доход, и увлечение – покупка и перепродажа «черного» антиквариата. Однако ни копейки доходов мужа Марина не видела, все для себя необходимое она покупала на заработанное самостоятельно – с первых дней совместной жизни Костас устроил ее официанткой в таверну своего друга.
Лет через пять к фанатичной жадности супруга добавилась еще и такая же самозабвенная ревность. Ни с того ни с сего он принялся закатывать скандалы, требовать отчета за каждую лишнюю минуту, проведенную вне дома, крыл Марину последними словами, постоянно напоминая, с какого дна он ее достал.
И тут, впервые за столько времени, Марина ощутила живость чувств, хоть и считала, что все давно уже в ней умерло. Все эти годы она старалась угождать Костасу, заслужить хотя бы видимость уважения среди его знакомых, всеми силами держалась за свое место в обществе, где люди по ночам веселились, а все выходные, праздники и целый месяц отпуска проводили на побережье, но всех стараний было мало. Она все равно оставалась жалкой «русской проституткой», пригретой из милости. И Марина поняла, что все, что она желает Костасу, – это смерть. Чтобы он захлебнулся своим криком, упал на пол и долго дергался в судорогах. Она так ясно представила себе эту картину, что в ее душе словно в одночасье расцвели розы. Молодая женщина будто проснулась, ожила и даже похорошела. С каждым днем она все больше укреплялась в мысли, что Костас должен умереть и наконец-то она станет свободна. У нее будут деньги, квартира и нормальная жизнь без осточертевших подносов с посудой в таверне. И она стала обдумывать, как помочь Костасу отправиться в мир иной так, чтобы никто ее ни в чем не заподозрил. Но в этот раз судьба по-настоящему над ней сжалилась и не позволила стать убийцей. В этом, сам того не подозревая, помог именно Костас.
В один из вечеров он принес свое новое антикварное приобретение – маленький золотой трилистник. Костас собирался перепродать его в Россию, но отчего-то передумал и оставил себе. Часами мог
