Окруженные конвоем идут трое осужденных.

Снег хрустит под ногами.

Приближаются…

По середине Колчак. Он знает свою вину… Он знает, за что его казнят…

Рука — за борт сюртука. Спокоен.

Справа премьер-министр Пепеляев.

Слева — палач.

Трое: правитель, премьер и палач.

Пепеляев… полнолицый, полнотелый… сжался… посинел. Шатается. Ноги тяжелые, тяжелые. Скользит недоуменным, невидящим взглядом.

По лицу палача судороги. Огромная нижняя челюсть пляшет. Руки трясутся. Жадные глаза бегают от неба к земле, от побелевших кирпичных стен к лицам конвоя…

Холодно.

Встали.

Читается приговор:

«Именем революционного народа, руководясь революционной совестью»…

Слушают… А вдруг не то?.. А вдруг…

«…к высшей мере наказания…»

Нет!.. Нет!.. Нет!..

— Последняя воля?

— О-о-о-о! бьются на снегу в рыданиях два тела: Пепеляева и палача. Ползают… Хватают за ноги…

Палач:

— Не хочу! — не хочу!.. Не надо!.. Смилуйтесь!.. Дети, дети у меня… Товарищи дорогие!..

Премьер:

— Помилуйте!.. Виноват я… виноват… искуплю… Служить… служить буду честно… советской власти… помилуйте…

Правитель:

— Разрешите выкурить папиросу!

— Курите!

Закурил. Взглянул на красноармейца… и крайнему с фланга… серебряный портсигар:

— Возьми!

А палач и премьер рыдают.

— Поднять! Живее!

Подняли.

— Смирно!

Вот… птица летит. Не успеет она залететь…

— Взвооод!..

— …за крышу, как…

Глава 33-я

КУРОК ВЗВЕДЕН

1. Тайник под кладбищем

— Сюда! Тише!

— Я ничего не вижу.

— Держитесь за меня. Осторожней. Здесь поворот. Теперь пять ступенек вверх.

Совершенная тьма.

…Тплаххх… зажигается спичка. Держит ее большой и указательный палец с хорошо обрезанными ногтями. В свете спички две фигуры стоят, прижавшись к стене.

— Ну, чорт возьми! Хорошо же вы тут упрятались.

— А ты знаешь, где мы теперь находимся?

— Любопытно.

— Двенадцать футов под землей. Над нами городское кладбище.

— Ого! Хорошенькое местечко. Что ты тут возишься?

— Здесь механизм потайной двери… Есть. Ну, держись за меня.

Они пролезают в какую-то открывшуюся в стене дыру и по ступенькам поднимаются вверх. Навстречу специфический запах трупов.

— Скоро ли, — не терпится одному.

— Сейчас.

Еще дверь. Поворот. Свет: продолговатое низкое помещение со сводами.

За столом Клодель. Трое неизвестных, интеллигентного вида людей.

— Василий! Здорово! Что, не ожидал?

— Мне уж сообщили о твоем приезде утром. Привез?

— Все в целости и сохранности. В тюках мануфактуры для японских фирм.

— Превосходно! — Клодель от удовольствия потирает руки.

Вошедший с любопытством озирается. По стенам все провода какие-то, проволоки. На столах различные аппараты, инструменты, приспособления…

— Однако, здорово вы тут устроились, — вырывается у него возглас восхищения.

— Да, брат, здесь не Москва, поработаем!

— А как же вы тут? Ведь Ревком скоро…

— А что, Ревком! Им пока все это на руку.

— А дальше?

— Дальше! — Клодель улыбается. — У нас имеется кое-что про запас. Гляди сюда.

Он вытаскивает из ящика стола сложенный вчетверо большой лист — карту Дальнего Востока и Японии и водит пальцем по ней. Между шепотом произнесенных фраз слышны слова: …точные исследования профессора Н. …не дольше двух месяцев… все это уже подготовлено… я нарочно ждал твоего приезда, чтобы совместно проверить свои предположения. Этой же ночью…

— Михаил! — обращается он к одному из сидящих, — спроси, готова ли лодка.

Названный Михаилом берет трубку телефона:

— Мэри, скажите, как там, ужин готов? Ага! Мы сейчас приедем.

— Готово!

Далеко на том берегу залива в темноте ночи из воды торчит лишь круглый кончик перископа. Затем скрывается и он.

— Поехали! — зорко озираясь по сторонам, говорит человек, сидящий на берегу. Он садится в лодку и едет обратно в город.

А на глубине двадцати футов бесшумно скользит подводная лодка. В узенькой, но уютной каюте, Клодель с вновь прибывшим товарищем.

В другом отделении, выше, механик и его два помощника. Механик просовывает вниз голову:

— Вы звали?

— Прибавьте ходу.

— Пес! Курс?

— Держитесь правого берега.

Голова механика исчезает.

— Говори, чорт возьми, куда мы едем? — не терпится вновь прибывшему.

— В гости к Желтому, — отвечает Клодель. — Ха- ха! — смеется он. — Только вряд ли он обрадуется нашим гостинцам.

2. Тайга в городе

Конспиративная квартира — узкая, длинная, низкая комната (гроб, а не комната) утопает в табачном дыму.

Окно завешено одеялом и старой юбкой.

Подпольщики громоздятся целыми пачками на стульях, на скамье, на столе, на кровати… Один паренек даже на комоде примостился. Для этой цели ему пришлось сдвинуть к одному концу весь немногочисленный ассортимент туалетных принадлежностей товарища Нади: зеркало, две пустых баночки, два пустых флакончика и коробку пудры «рис» с ваткой вместо пуховки.

Тесно в комнате и душно. Подпольщики потеют и слушают…

Штерн кончает доклад:

— Итак, товарищи… Мы все сходимся на том положении, что главные силы нужно направить не для реорганизации партизанчества, а на работу среди колчаковских частей. За дело, товарищи. Момент для переворота назреет скоро. Относительно группы террористов, ведущих работу сепаратно, для нас возможно только одно решение: пока мы можем использовать их деятельность и даже частично способствовать им… Но мы должны быть настороже. Вернее всего, что наши пути разойдутся.

Штерн окончил.

Подпольщики по одному начинают покидать квартиру.

Некоторые уходят парочками… и на улице начинается (конспирация) громкий разговор.

— Ах, неправда! Что вы говорите Серж? Катишь в него вовсе не влюблена. Она просто любит танцевать Уанстеп.

— Я вас уверяю.

— Ах, что вы?

— Любите ли вы кинематограф?

— Еще бы, я ни одной фильмы не пропускаю. Это моя страсть.

Комната пустеет.

Ефим подходит к Штерну. На его лице пуд таинственности и не менее важности.

— Александр!

— Что?

— Орлов из Москвы приехал.

— Какой?

— Ну, тот, которого Дроздов с документом послал. Дроздов, ведь, не застав Орлова здесь, пустился за ним в Москву.

— Ну, ну.

— И ты знаешь… Они расшифровали документ.

— А?

— Эге. Чрезвычайно интересная вещь, как говорит Орлов. Он приехал сюда со специальными заданиями.

— В чем дело?

— Да я не знаю. Но Орлов говорит, что очень интересно. Завтра он будет у меня и принесет документ. Приходи.

— Ладно. Итак… до завтра.