Со стороны Арундина дул холодный, стремительный ветер.

– Но певец особый. Молчаливый. Мы так и зовем эту гору – Молчун.

Несарина ощутила странную тишину, висящую над вершиной. Гора отражалась в водах озера. Казалось, нырни туда – и обнаружишь другой мир. Мир теней.

– Почему? – спросила Несарина.

Сартак отвернулся, словно ему было тяжело долго смотреть на Арундин.

– На склонах этой горы руккины хоронят мертвых. Если подлететь ближе, ты увидишь, что все склоны покрыты множеством сульде. Единственные памятники тем, кто покинул наш мир.

Вопрос, вертевшийся на языке Несарины, был неуместным и даже невежливым, но она все же спросила:

– Когда настанет день, где вы прикажете положить ваше тело? Здесь или на священной земле степей, где покоятся ваши предки?

Носком сапога Сартак ковырял гладкий камень, слагавший вершину горы.

– Я еще не сделал выбор. Двум частям моего сердца предстоит затяжная война.

Несарина поняла его ответ. Принца разрывало между двумя областями.

В вечной тишине Арундина было что-то манящее, но вершина Рокаля заявляла о себе криками и лязгом металла, напоминая о площадках для состязаний.

Их было несколько, и ни одна не пустовала. Мужчины и женщины в летных доспехах упражнялись в стрельбе из лука, метали копья и состязались на мечах. Между ними расхаживали воины постарше. Эти отдавали распоряжения, указывая на ошибки в положении тела или оружия.

Лучники собрались в дальнем конце. Когда Сартак и Несарина прошли туда, на них почти не обратили внимания.

Стрелять на ветру, когда зябнут руки… Несарина взялась прикидывать в уме, как будет стрелять она. Здесь требовалось особое мастерство. Местные лучники вызывали у нее искреннее восхищение. Мишенями служили подобия человеческих фигур. Вполне ожидаемо среди стрелков обнаружилась и Борта, чьи длинные косы вились на ветру.

– Что, братец, снова решил прокатиться по льду на заднице? – усмехаясь, спросила Борта.

Чувствовалось, она предвкушала развлечение.

Сартак опять заливисто рассмеялся, выбирая лук себе по руке. Потом взял колчан, повесил на плечо. Сестру-по-очагу он бесцеремонно оттолкнул бедром и с щегольской небрежностью приладил стрелу. Прицелившись, Сартак выстрелил. Стрела угодила в шею мишени.

– Недурно для их высочества, – заявила Борта. – Ну а ты? – спросила она Несарину.

Несарина не строила иллюзий. В таких условиях она еще не стреляла. Сбросив тяжелый шерстяной плащ, она кивнула Борте и подошла к стойке с луками и стрелами. Горный ветер сразу набросился на ее кожаные доспехи, но Несарина перестала слышать шепот Рокаля, едва ее пальцы коснулись резного дерева. Здесь были луки из тиса и из рябины. Несарина выбрала тисовый, проверила его тяжесть, гибкость, силу отдачи. Достойное боевое оружие.

В этом луке ощущалось что-то знакомое, словно ей встретился давний друг. Пока была жива мать, она вообще не притрагивалась к луку. В последующие годы, когда весь мир состоял из горя и оцепенения, телесные упражнения, где требовалась сила и сосредоточенность, превратились в настоящую отдушину. Там она забывалась. Там же училась жить заново.

Интересно, пережил ли кто-то из ее прежних наставников нападение на Рафтхол? Сумели их стрелы поразить драконов или хотя бы замедлить наступление, чтобы спасти кому-то жизнь?

Несарина отогнала мешающие мысли и занялась выбором стрел. Металлические наконечники были тяжелее, чем у ее адарланских стрел, а древки – чуть толще. Только такие стрелы и могут сопротивляться жутким ветрам, не теряя скорости. При удачном выстреле можно и дракона свалить.

Несарина выбрала стрелы из разных колчанов и положила в свой. Повесив его за спину, она подошла туда, где Борта, Сартак и еще несколько лучников молчаливо наблюдали за ее приготовлениями.

– Куда целиться? – спросила она у Борты.

– В шею, сердце, голову, – самодовольно усмехнулась та.

Это предполагало один выстрел по каждой мишени. Ветер раскачивал их, создавая иллюзию движения. Несарина поняла: стрелять придется, учитывая не только их положение, но и противоборствующую силу ветра. Борта наверняка знала об этом, да и остальные воины – тоже.

Продолжая разглядывать мишени, Несарина потянулась за стрелой. Оперение было обманчиво мягким. Она вслушивалась в шепот ветра над Рокалем. Стихия бросала ей вызов. Ее стихия, отзвуки которой звучали у нее в сердце. Недаром мама говорила, что она готова нестись вслед за ветром.

Колчан так и висел у Несарины за спиной. Она ощупью вытаскивала стрелы, вкладывала в лук и стреляла. Одну за одной… одну за одной.

Когда она закончила стрелять, ответом ей был лишь вой ветра, примчавшегося со стороны Торке-Крикуна. Крики и лязг оружия на вершине Рокаля смолкли. Все смотрели, куда угодили стрелы Несарины.

Вместо трех стрел она выпустила девять. У каждой мишени были поражены сердце, шея и голова. Ни одна стрела не ушла мимо и не вонзилась где-то рядом. Вопреки упорствованиям ветра, стрелы вошли точно в названные места.

Несарина обернулась. Сартак улыбался во весь рот. Ветер раскачивал его косу. Совсем как сульде.

– Покажи, – выдохнула подскочившая Борта.

Несарина провела на вершине Рокаля не один час, рассказывая и показывая, как она стреляла, учитывая вес стрел и зигзаги ветра. Так ее учили в Адарлане. Местные воины показывали ей свои навыки: например, как стрелять в полете, если противник находится сзади, чтобы не выпасть из седла. Несарина узнала, какие луки они берегут для сражений, а с какими летают на охоту.

Ее щеки пылали от холода и ветра, пальцы онемели, но она довольно улыбалась. Ей давно не было так легко и хорошо. Несарину продолжали забрасывать вопросами. Отвечая, она не сразу заметила запыхавшегося воина, выскочившего наружу из круглого домика. Он подбежал к Сартаку.

Хулуна вернулась в гнездо.

В лице Сартака ничего не изменилось. Он кивнул Борте, и та напомнила зрителям, что им пора возобновить упражнения и состязания. Руккины расходились, улыбаясь и благодаря Несарину.

Сартак вернул на место свой лук и колчан, забрав и лук Несарины. Она разминала озябшие и затекшие пальцы.

– Несарине нужно отдохнуть, – заявила принцу Борта. – В горах да еще с непривычки… сам знаешь.

В руках у Борты был короткий меч, и она не торопилась покидать вершину.

– Думаешь, мне хочется снова получить ложкой по лбу? – спросил Сартак.

Подавив смех, Несарина натянула и туго подпоясала желто-синий плащ. Вместе с принцем они зашли в домик и двинулись вниз по тускло освещенной лестнице. По сравнению с вершиной здесь было тихо и тепло. Несарина спускалась вслед за Сартаком, приглаживая растрепанные ветром волосы.

– Борте суждено со временем возглавить Эридунский клан. Неужели и ей нужно упражняться, как рядовым воинам?

– Да, – не оборачиваясь, ответил Сартак. – Матери-по-очагу – такие же воительницы, как и остальные женщины клана. Они умеют сражаться, нападать, обороняться. Но обучение Борты куда разностороннее.

– Это я уже поняла. Ее основательно учат чужим языкам.

Борта говорила на адарланском с той же легкостью, что и Сартак.

– Языки. История и многое другое. Но о той стороне даже я ничего не знаю. Борта молчит, а ее бабушка и подавно.

Каменные стены возвращали