– Ты совсем затихла, – сказал принц, и в его устах это прозвучало, скорее, как вопрос.
– У меня не хватает слов, – ответила она на халхийском. – Увиденное не выразить словами.
Несарина почувствовала улыбку Сартака.
– И у меня были такие же ощущения, когда я впервые поднялся в воздух. С тех пор они ничуть не потускнели.
– Теперь я понимаю, почему вы так охотно остались в дарганцком лагере и почему всегда торопитесь туда вернуться.
– Мои помыслы так легко прочесть? – помолчав, спросил Сартак.
– А разве у вас нет желания вновь оказаться в дарганцких просторах?
– Кое-кто считает отцовский дворец самым прекрасным местом в мире.
– Они правы.
Принц умолк, но в молчании Несарина улавливала его вопрос: «А разве замок в Рафтхоле не таков?»
– Рафтхольский замок был внушительным, но красивым я бы его не назвала. Он бросал вызов окружающему миру.
Часть ответных слов Несарина не слышала. Их гудение отдавалось у нее в спине.
– Смерть Тумелуны очень тяжело отразилась на нашей матери. Из-за нее я и задержался в Антике.
– Я потрясена кончиной вашей сестры.
Сартак не ответил, а через какое-то время спросил:
– Почему ты сказала про рафтхольский замок «был»?
– Вы ведь слышали, что́ случилось с его стеклянной частью.
– Ах да… – И снова несколько минут молчания. – Его разрушила королева Террасена. Ваша… союзница.
– Моя подруга.
Сартак выгнул шею, чтобы заглянуть Несарине в глаза:
– Ей можно доверять?
– Она – хороший человек, – не кривя душой, ответила Несарина. – Трудная в общении, это да. Но такое можно сказать о любом правителе.
– Видно, прежний король Адарлана показался ей настолько трудным в общении, что она его убила.
Сартак умел выбирать слова.
– Прежний король был чудовищем, всеобщей угрозой. Перангтон, его правая рука, и сейчас остается таким. Аэлина оказала Эрилее большую услугу.
Сартак наклонил поводья, и Кадара начала медленно спускаться, держа путь к речной долине.
– Аэлина в самом деле настолько сильна?
Несарина задумалась. Стоит ли сказать Сартаку правду или разумнее приуменьшить силу Аэлины?
– И она, и Дорин наделены значительной магической силой. Но мне думается, их главное оружие – ум. Грубая сила, не сдерживаемая умом, бесполезна.
– А неуправляемая магическая сила еще и опасна.
– Да, – согласилась Несарина.
Ее не учили искусству витиеватых придворных речей, где слова выстраиваются в лабиринт.
– Неужели говорить во дворце настолько опасно, что нам приходится вести этот разговор в небесах? – спросила она.
Задавать такие вопросы Сартаку тоже было рискованно – ведь он сам мог оказаться источником опасности.
– Ты несколько раз сидела за одним столом с моими братьями и сестрами. Видела, каковы они. Если бы я решил встретиться с тобой и господином Эстфолом, они бы расценили это по-своему. Подумали бы, что я решил выслушать ваши заботы и предложения, чтобы затем пересказать нашему отцу. Они бы сразу начали обдумывать, насколько им выгодно или невыгодно мне помешать. А может, еще выгоднее ко мне примкнуть?
– Это они. Но вы скажете про себя? Вы готовы нас выслушать?
Сартак ответил не сразу, как будто ответ требовал тщательного обдумывания. Кадара летела против ветра, и его шум врывался в уши.
– Я бы вас выслушал. Тебя и господина Эстфола. Все, о чем бы вы соблаговолили рассказать. Узнал бы, что́ с вами произошло. Мое влияние на отца не настолько велико, как у других, но ему хорошо известно: руккины мне верны и пойдут за мной.
– А я-то думала…
– Что я – его любимый сын? – Сартак невесело рассмеялся. – Шанс стать преемником есть у всех детей хагана, но хаган не выбирает из тех, кого больше любит. Впрочем, и здесь мне не соперничать с Дувой и Кашаном.
Несарина еще могла понять, почему миловидная Дува числится у хагана в любимых дочерях.
– Неужели Кашан?
– Он беспредельно предан отцу. Никакой закулисной игры, никакого подвоха. О себе такого сказать не могу. Чтобы получить желаемое, я мог и закулисную игру вести, и подножку поставить дорогим братьям и сестрам. Но Кашан… Пусть он командует пехотой и конницей… кстати, командует умело и, когда требуется, умеет быть жестоким. А в отношениях с отцом он простодушен. Ты не найдешь более верного и любящего сына. Когда наш отец умрет… я с беспокойством думаю о том времени. Меня тревожит, как обойдутся с Кашаном, если он не подчинится. Но еще сильнее меня тревожит сам Кашан. Для него смерть отца окажется крушением привычного мира.
– А как бы вы поступили с ним? – отважилась спросить Несарина.
«Убьешь его, если он не принесет тебе клятвы верности?» – следом подумала она.
– Сейчас об этом рано говорить. Все выяснится в решительный момент. Тогда станет ясно: опасен ли он или полезен. Из нас пятерых семьи есть только у Аргуна и Дувы. Правда, Аргун пока не имеет потомства. Хотя Кашан наверняка стал бы добиваться взаимности от этой молодой целительницы.
Сартак не назвал имя Ирианы. Несарина и так все поняла.
– Странно, что она не проявляет интереса к вашему брату, – осторожно сказала Несарина.
– Очко в пользу ее дальновидности. Тяжело любить хаганского сына.
Солнце еще не успело стать жгучим. Зеленые травы переливались бесчисленными капельками росы. Кадара неслась к быстрой реке. Имея такие большие и острые когти, она могла легко поймать даже большую рыбину.
Но Кадара, летя над рекой, высматривала совсем другую добычу.
– Вчера ночью кто-то ворвался в библиотеку Торры, – сообщил Сартак, наблюдая за охотой своей любимицы.
Лицо Несарины было влажным от речного тумана. От слов Сартака ее обдало ледяным холодом.
– Нападавшие убили целительницу. Уж не знаю, какой злой силой они владеют, только от несчастной осталась лишь сморщенная оболочка. Такого в Антике мы еще не видели.
У Несарины вторично свело живот. Сморщенная оболочка…
– Кого убили? И зачем?
– На знаю. Ириана Торас подняла тревогу. Солдаты несколько часов подряд обшаривали все закоулки библиотеки. Кроме тела – никаких следов. Пропали только книги, которые читала Ириана. Там-то нападавшие и подкараулили ее. Ириана, естественно, была на себя не похожа, но не пострадала.
Вчера вечером Шаол говорил, что Ириана намеревалась поискать в библиотеке сведения о ранах, наносимых магией и демонами.
– Ты знаешь, что́ могла искать Ириана? Неспроста же за нею охотились и похитили оставленные книги.
Несарина задумалась. Возможно, Сартак вел с нею хитроумную игру. Рассказал кое-что о детях хагана и о себе, но не просто так, а чтобы убаюкать ее бдительность и вызнать их тайны. Пока что они с Шаолом молчали о валгах и Эраване. Хаган и его дети об этом не знали. Посланцы Адарлана выжидали удобного случая и пытались понять, кому из пятерых можно доверять. Если враги узнают, что они охотятся за Ключами, дабы запечатать Врата Вэрда…
– Нет, – соврала Несарина. – Возможно, это какие-то неизвестные наши враги. Хотели напугать Ириану и остальных целительниц,
