– Кто с нами на тот берег не пойдёт, того смерти предадим, – кричал другой дружинник, – чего мы тут сидим? Чего ждём? Уже готовы плоты и лодки, осталось лишь отвагу проявить.

Ярослав понимал, что даже если он обратится сейчас к своим людям, то едва ли те его послушают.

– Что думаешь, Будый? – спросил князь у своего пестуна.

– А чего думать-то? Мы не этого разве ждали? Судя по всему, можно сейчас нападать, раз уж киевляне во хмелю к нам браниться ходят.

– А не этого ли от нас и ждут на том берегу? Не хитро ли это расставленные сети? – спросил князь Ярослав.

– А даже коли так, то всё равно мы войско в повиновении не удержим. Люди голодные, злые, больные и помышляют лишь о том, как бы поскорей всё это закончилось.

В это время к князю Ярославу и его ближникам сквозь толпу воинов прорвался конунг Эймунд.

– Конунг Ярсфельд, настало время проявить отвагу! Дай команду к бою.

– Нет, – сказал Ярослав, – сначала пусть каждый повяжет на голову тряпку.

Будый и конунг Эймунд переглянулись, а стоящий рядом воевода Медведко рассмеялся.

– Это для чего же?

– Чтобы в жаре битвы своих же не порубить, – ответил князь Ярослав, – пусть каждый воин оденет на голову тряпку, и тогда начнём сражение! Завтра я буду на другой стороне Днепра, а кто останется на этой, того убьём как изменника!

Услышав слова князя, воины закричали.

– Завтра будем пировать на той стороне Днепра! С нами правда! Мы за доброе дело в бой идём! С нами правда!

Ярослав направился к лодкам, но Будый крепко взял его за руку.

– Остынь, княже. Бой – это не твоё место. Что поделаешь, но ты там лишь вредить будешь. Стой здесь, а биться мы будем.

Ярослав вскинул голову и рукой убрал прядь волос, упавших ему на лицо.

– Я князь, и моё место рядом с моими людьми, – сказал князь.

– Вот и не заставляй их отдавать за тебя жизни попусту, – ответил ему Будый, – мы будем биться, а ты стой здесь.

Ярослав увидел, как мимо его воинов проходил конунг Эймунд, в котором ему на зависть сочетались и красота, и дикая сила. Эймунд, проходя, бил себя в грудь обеими руками, и видящие его новгородцы так же кричали. Битва ещё не началась, а весь лагерь уже ревел. Люди, обнажив мечи, словно забыли о том, что ещё несколько часов назад давились кашлем и готовы были перерезать друг другу глотки за кусок рыбы.

– Ярослав! Новгород! – слышались воинские кличи.

– С такой ратью нападение не будет неожиданным, – сказал князь Ярослав, – может, стоит отложить?

– Нет, – хором ответили князю Будый и Медведко.

– Людей уже не удержать. Варяги уже в лодки и на плоты забираются! Быть сегодня битве, – продолжил Будый, а Медведко направился к своим воинам.

Князь Ярослав вскарабкался на коня и посмотрел вдаль. Словно лес горит – так много факелов. На той стороне, видно, тоже готовились к бою, так как вдоль берега проезжали всадники, которых можно было различить по огням.

– Днепр телами запрудим, – прошептал Ярослав, а затем громко прокричал, – Будый, начнём битву!

Киевляне вставали из-за столов, поспешно облачались в кольчуги и седлали коней. Князь Святополк подошёл к воеводе Ляшко. Во всём лагере киевлян только он один, пожалуй, был взволнован.

– Друг, – сказал князь Святополк, – сегодня мы запрудим Днепр телами врагов. Мы так долго ждали этого боя. Победа и возвращение будут лучшим подарком княгине.

– Князь, – отозвался воевода, – половина людей хмельные. Плохое это время для боя.

Воевода схватил за руку пробегающего киевлянина.

– Ты почему, выродок, шелом не одел? Где твой щит!

Киевлянин улыбнулся воеводе и со смехом ответил:

– Мы идём биться не с воинами, а с плотниками, на ногах у которых лапти.

Ляшко наотмашь ударил киевлянина, и тот повалился на землю.

– Ты что несёшь, воин! В скольких ты битвах побывал? Сколько врагов пало от твоего меча? Они плотники, а кто ты? Меч и сапоги ещё не делают тебя бойцом.

Святополк запрыгнул на своего коня и поскакал к воинам. Воевода Ляшко догнал его и на скаку закричал:

– Князь, командуем отход. Надо соединиться с печенежскими всадниками. Нас намного меньше, чем новгородцев, и наша рать не готова к бою.

– Воины, – обнажая свой меч, обратился князь Святополк к киевлянам и дружине, – сделайте мне подарок – одолейте наших врагов в битве! Помните, каждый из вас стоит десятка новгородцев, а значит, у нас численное преимущество. Вон там лагерь печенегов. Пусть всадники степи увидят нашу доблесть, пусть вернутся в степь и расскажут, что киевляне без них побили новгородцев.

Киевляне радостно закричали, и лишь воевода Ляшко сжал зубы и закрыл глаза. Почти половина воинов не имели щитов, а шлемы и вовсе редко мелькали в свете факелов.

Ляшко взглянул на другую сторону Днепра, где словно занялся пожар. Многотысячная новгородская рать ревела, и крики «Ярослав!» и «Новгород!» были слышны повсюду. Ляшко понимал, что, конечно, новгородцы потеряют много воинов, но понимал он и то, что у киевлян почти нет шансов. Без печенегов их ждёт поражение.

– Святополк, пока не поздно, надо послать к печенегам. Пусть они встанут у нас в крыле. Их конница сейчас нам очень нужна.

Святополк посмотрел на лагерь печенегов, который находился на другой стороне озера, что возле реки.

– Ляшко, не успеем послать за помощью. Теперь пусть доблесть станет нашим крылом.

Ляшко обнажил меч и повернул коня к воинам.

– Дружина! Хромой князь идёт на наш берег! Встретим его стеной, которую ему не проломить! Воины, помните, доблесть – не значит безумие. Сражайтесь отчаянно, но берегите свои жизни!

По рёву киевлян Ляшко понял, что едва ли его кто-то услышал. Хмель горячил сердца и лучших в мире воинов, и простых людей. Хмель и