Князь Святополк встал на ноги и заставил себя не шататься, хотя это было непросто.
– Подай мне, пожалуйста, меч, – проговорил Святополк.
– Тяжко?
– Тяжко, боярин!
– Да не зови ты меня боярином. Путшей зови, – проговорил ближник князя, подавая ему меч, – на, опоясайся.
Святополк и Путша отправились в трапезную. Челядь с пониманием смотрела на князя и старалась особо не мешать ему, так как прекрасно понимала, что человеку в таком состоянии легко не угодить, а это может дорого стоить.
– Послушай, Путша, – проговорил князь Святополк, опустошив кружку квасу, – вот что я думаю. Может, нам с Ярославом Новгородским лучше замириться?
– Да не, – ответил Путша, засовывая себе в рот яйцо, – либо ты его, либ…
Путша неожиданно плюнул яйцо и сунул себе два пальца в рот, а после захрипел и, явно задыхаясь, схватился рукой за стол.
– Путша, что с тобой? – спросил Святополк, подбежав к своему ближнику. Тот безумно водил глазами. – Я…Я…
– На помощь! На помощь, – закричал Святополк, тряся Путшу за плечи, – ну чего ты, Путша, ну чего ты! Только не умирай, нам ещё столько совершить надо!
В трапезную вбежали несколько челядинов. Они с ужасом смотрели на эту картину.
– Кто был здесь? Кто готовил еду? – закричал на них князь Святополк.
– Княже, да вся дружина, бояре, впрочем, не перечесть. Вчера же пировали. Многие и сейчас здесь. А еду готовили сразу много людей, для пира мы ведь позвали и с улицы помощников!
– Яд! Яд – оружие слабых, – проговорил Святополк, поднимаясь на ноги, – кто мог отравить пищу? И видимо, она предназначалась вовсе не Путше, а мне.
– Яйцо? Да как его отравить-то можно?
– Видимо, сумели!
* * *Первая снежинка упала на руку княжне Предславе.
– Зозуля, скоро вот так пойдут метели и покроют весь Киев белым покрывалом. Ты любишь зиму?
– Нет, княжна, по мне так лето лучше. Пусть даже осень. В этот год что-то старуха-зима рано пожаловала.
– Вчера попировал у князя Святополка?
– Да, княжна, и сделал всё, как ты велела.
– Молодец. Представляю, как Путша припёрся с самого утреца к князю, небось сидел и сгорал от нетерпения, чтобы всё Святополку побыстрей поведать. И о Ярославе, и о том, что у него, проныры проклятого, и в моём тереме нашёлся соглядатай. Чего тебе этот гад за службу обещал? Золото?
– Нет, княжна, – ответил Зозуля, – тебя он мне обещал.
Предслава рассмеялась и взяла своего воздыхателя за руку.
– А представляешь, когда я сяду править в Киеве, какую мы свадьбу сыграем? Все обзавидуются!
Зозуля ничего не ответил, лишь выставил ладонь, на которую тоже упала снежинка.
– Тебе грустно? Представь, как всё будет белым-бело всего через несколько недель, ну, может, через месяц! Река замёрзнет, и можно будет тайком сходить покататься по льду. Я эту забаву страх как люблю с самого детства!
– Да нет, княжна, просто сейчас только первый снег. Он быстро растает, даже землю не покроет.
Княжна Предслава посмотрела на Зозулю с нежной улыбкой, хотя на самом деле думала совсем иное. Ну ты и остолоп! Если бы в мире женщины были равны мужчинам, то такие вот как ты век сидели бы бобылями. Впрочем, тебе, Зозуля, и так вечно одному свой век коротать, лишь в своих грешных помыслах лобызая меня или кого ты там потом себе удумаешь, когда я править Русью стану. Только стенать можешь! Коли был бы богатырём, давно взял бы меня силой, а не кланялся бы. Ну что из тебя за князь получится? Как стану княгиней, тебя, соплежуй, близко к палатам не подпущу.
– Предслава, позволь мне поцеловать тебе хоть ручку. Я, едва закрою глаза, вижу перед собой тебя.
– Нет, Зозуля. За службу платят не поцелуями, а золотом. Вот, возьми. Здесь достаточно.
Зозуля неуверенно взял небольшой мешочек с серебром. Стоит сказать, в средствах он нуждался, так как давно не получал от своей возлюбленной подачек.
Зозуля быстро взял мешочек и засунул его себе за пазуху.
Мерзкий ты человечишка, подумала Предслава, даря Зозуле многообещающую улыбку, только моей милостью и живёшь. Но без тебя я по рукам и ногам связана. Видимо, ты для того и родился, чтобы меня княгиней сделать. Для этого, видно, ты по земле и ходишь!
– Княжна! Чем мне заслужить право поцеловать тебя?
Давно овладел бы уже, злобно подумала Предслава. Было время, когда я только этого и ждала, но нет, тебе только языком молоть!
– Зозуля, мой милый друг, – начала свою привычную речь Предслава, – я бы с радостью отдала всё богатство, что меня окружает, в обмен на жизнь простой женщины, и тогда я бы сразу сочеталась с тобой браком. Не томи меня и не играй со мной, ибо знаешь, что греховные мысли обуревают меня так же, как и тебя. Знаешь, сколько часов мне теперь придётся молиться, чтобы отогнать их? Милый мой друг, настанет день, когда я стану княгиней, и тогда, увидишь, мы с тобой будем вместе!
– Предславушка, милая моя Предславушка, я всей своей жизни не пожалею ради часа такого времени! Что нам надо сделать, чтобы ты села на стол князя Киевского подобно Ольге?
– Иди, Зозуля, мне пора идти к княгине Владиславе. Иди и жди. Я пошлю за тобой.
– Я всегда рядом, княжна! Всегда!
– Ты вот здесь, – сказала Предслава, показывая рукой на сердце, – здесь и всегда.
Зозуля смотрел вслед княжне и невольно представлял себя настоящим князем, окружённым боярами, за большим столом, на котором лежат целиком зажаренные туши зверей. Он пирует после очередной победы над врагами, и его уже сравнивают даже не с Владимиром, а с самим Святославом Неистовым, ставя вперёд его. Эх, хорошие мечты, но путь до них неблизкий, подумал Зозуля.
* * *Княжна Предслава с княгиней Владиславой, отстояв всё
