– О! – обрадовался Тор. – Молоток! У меня в коллекции такого нет. Вещественное доказательство конфискуется в интересах следствия!
– Я еще не закончил, – властно перебил его Ларе. – Обстоятельства преступления позволяют предположить, что им заинтересуется сам Верховный.
– Сразу к Верховному? Не положено! Порядок – прежде всего. Составим протокол, переночуете в участке, небольшой допросик с пристрастием…
– К сожалению, вынужден настаивать на своей просьбе. Вы помните основные положения разъяснительной записки центрального секретариата от двенадцатого года прошлого века?
– Разумеется, – неуверенно сказал Тор.
– В таком случае я жду, когда вы соблаговолите препроводить нас к Верховному, – торжествуя, заключил Ларе.
– Не знаю, не знаю… Кажется, вы просто пудрите мне мозги. Я должен подумать!
– Вы что же, собираетесь заняться этим прямо сейчас?! – испуганно вскричал Ларе.
– Ладно, – сказал Тор. – Верховный разберется. Встаньте рядом.
Ларе подошел и заботливо помог Джему подняться. Я поддержал бога чревоугодия с другого бока. Бог порядка сделал несколько смешных танцевальных па и защелкал пальцами…
Через секунду мы уже стояли в просторном светлом зале. Я не слишком удивился, так как ожидал чего-то подобного, но отдал должное местным средствам передвижения. Никакого Верховного в зале не было. Зато была потрясающе красивая женщина. Она стояла рядом с заваленным свитками столом и приветливо рассматривала нас зелеными глазами. На ней была такая легкомысленная ночнушка, что я испугался, не попали ли мы в чужую спальню.
– Елена, нельзя быть такой жестокой, – пропел Ларе, подлетая к ней и целуя ручку, – я не видел тебя целую вечность…
– То есть сто лет, – сказала она, брезгливо вытирая обслюнявленную ладонь одним из свитков. – Я надеялась, что выгляжу моложе. Что привело вас сюда, боги?
– Рутинные дела, прекраснейшая, – весело сказал неунывающий Ларе. – Сможет ли Верховный принять нас? И что ты делаешь сегодня ночью?
Красавица раздраженно вскинула голову. Глаза наши на мгновение встретились. Она что-то ответила. Потом снова раздался баритон Ларса. Потом заговорил кто-то еще. Смысла я не понимал…
Да и какая разница, о чем они говорили? Какая разница человеку, внезапно осознавшему, что вся его прошлая жизнь была лишь серой чередой бессмысленных поступков, которых он сейчас стыдился? Чем я занимался, при этом воображая себя человеком, мало того – мужчиной?!
Я ежедневно ел и спал, много пил и еще больше курил, ездил на дачу и за границу, соблазнял девушек и женился, учился играть на гитаре и в университете, откровенно халтурил и самозабвенно работал, дрессировал кошку и размышлял о смысле жизни, слушал Битлов и читал Чехова… Больше тридцати лет я бестолково пустил на ветер! Но теперь со всем этим кончено. Теперь у меня появилась настоящая, возвышенная, великая цель!
Отныне и навсегда, подобно верному псу, я буду ползать на брюхе у ног зеленоглазой красавицы! А-а! Я украду ее чулки и стану подглядывать за ней из кустов! О-о! Я стану убивать ее поклонников и буду ныть под ее окнами серенады! У-у! Я…
Тут, к счастью, мне под ребра вонзился острый локоть Джема. Я тяжело перевел дух и вышел из ступора.
– Опомнись, парень, – проворчал Джем. – Это всего лишь богиня любви. Их тут много.
– Он у вас что, невменяемый? – тем временем говорила красавица. – Это просто невежливо! Хорошо, я спрошу в пятый раз: кто вы такой?
– Простите, – пробормотал я, вытирая пот дрожащей рукой. – Простите, но я встретил вас, и все былое в отжившем сердце…
– Все ясно, можете не продолжать, – сказала красавица. – Поэт. Рада знакомству.
– В нашем полку прибыло, – сказал Ларе, ревниво посмотрев на меня. – Так что насчет аудиенции?
– Вас примут, но придется подождать, – кокетливо улыбнулась красавица. – Верховный с Учителем вызвали на ковер бога плодородия Гарика и сейчас воспитывают беднягу.
В одной из стен зала отворилась дверь, и оттуда, пошатываясь, вышел маленький чернокожий человек.
– Это еще вопрос, кто из нас дурак! – запальчиво крикнул он, после чего растаял в воздухе.
– Елена, – раздался тихий строгий голос, – запускай… И распорядись насчет обеда!
– Прошу вас, – сказала красавица, делая приглашающий жест в сторону двери.
Зал, в который мы вошли, был огромен. На потолке висели светящиеся золотые шары, многократно отражающиеся в зеркальных золотых же стенах. Я обалдел от такого обилия света и не сразу заметил двух стариков, завернутых в одинаковые белые простыни – по моде Древнего Рима и русских бань. Один из них как две капли воды походил на маньяка с картины в кабаке, только сейчас Верховный был спокоен и в глазах его не было безумия.
– Приветствую, – сказал он сухо. – Чем могу быть полезен?
– Привет, – довольно развязно сказал Ларе, – отличные новости. Джем подсунул мне какую-то отраву, а потом пытался забить молотком.
– Хорошо! – обрадовался Верховный.
– Неплохо, – согласился Ларе. – Но самое главное: новенький бог обвиняет Бьорна Нидкурляндского в непосредственном нарушении закона!
– Это чушь! – вскричал я. – Я никого ни в чем не обвиняю!
– Стыдно, юноша, – укоризненно покачал головой Верховный. – Поймите, никто не желает Бьорну зла. Напротив, единственная наша цель – помочь оступившемуся, уберечь его от дальнейших ошибок. Замечу, что лично мне бог виноделия глубоко симпатичен, и я намерен воспользоваться этим случаем ему во благо. Я бы с удовольствием поменялся с ним местами и отдохнул в Ямах, но дела, дела… Так какой закон нарушен?
– Закон сохранения…
– Учитель?
Второй белопростыночный старик пожал плечами:
– Сохранения?
– Закон природы, – сказал я. – Закон сохранения вещества.
– Извольте объясниться!
Я объяснился.
– Нет такого закона! – визгливо крикнул Учитель.
– Нет, не было и не будет, покуда я жив! – громовым басом поддержал его Верховный, вскакивая с трона и подбегая ко мне.
Я не трус. В своем кругу я известен как человек отчаянной храбрости. Меня и мой парашют дважды выбрасывали из летящего самолета где-то под Чеховом, а однажды я искупался в Чертановском пруду!!! Постоянные нападки начальства – от воспитательницы в детском саду до руководства фирмы, в которой работаю сейчас, – закалили мой характер. Но, как оказалось, к встрече с разъяренным Верховным я еще не был готов. С некоторым опозданием я вспомнил, что умирать лучше стоя…
– Да ведь он пытается подорвать основные устои общества! – удивленно воскликнул Учитель. – Да ведь он хуже брея, хотя и без рогов…
– Елена, бога порядка Россума ко мне! Встаньте, молодой человек, – приказал Верховный, успокаиваясь и переставая топать ногами. – У вас честное лицо. Не может быть, чтобы вы придумали это сами. Кто вас подучил?
– Лавуазье с Ломоносовым, – признался я, поднимаясь с колен.
– Я должен их допросить.
– И примерно наказать! – добавил Учитель.
– Они давно умерли, – буркнул я, отряхивая джинсы.
– Воскресим. Место захоронения известно? А, Россум, наконец-то, – раздраженно сказал Верховный внезапно материализовавшемуся рядом с ним человеку в сером плаще. – Сколько можно ждать!
– Виноват, – сказал Россум бесцветным голосом.
Кроме серого плаща на
