– Попрали? – прошептал Муг. – Кто сейчас так выражается?

«Тот, кто попирает врагов», – мысленно предположил Клэй.

– Противник засел за высокими стенами крепости, и, хотя приступом взять ее не удается, в скором времени укрытие превратится в могилу. Однако же и ваше войско изголодалось. Им были обещаны кровь, плоть и неисчислимые сокровища и к тому же возможность вволю насладиться восхитительным зрелищем полного поражения заклятых врагов, которых они сами же и сотрут в порошок.

– Знакомая картина, – пошутил картейский хан, однако рассмеялись только его спутники.

– Орда – небывалое воинство, и я посулил им Кастию. Были бы они людьми, наверное, их можно было бы отговорить. Но они – не люди… – Листопад произнес эти слова веско и размеренно, будто наслаждаясь каждым. – Они нелюди, дикая нечисть. Они олицетворяют все ваши страхи – и ведомые, и неведомые. Никто не сможет их остановить. Даже я.

Первый Защитник помрачнел, как грозовая туча. Доши пожала плечами и переглянулась со спутниками, а хан что-то буркнул одному из воинов Вороновой стражи. Лилит недовольно зашептала на ухо понурому Матрику. Гэбриель сквозь спутанные пряди немытых волос пристально смотрел на друина, будто пытался разгадать какую-то сложную головоломку. Герцог пока еще не заметил остальных членов «Саги», потому что они стояли за спинами королевских гвардейцев.

«Вряд ли он обрадуется встрече с Гэбриелем», – подумал Клэй и в который раз пожалел, что все они явились на совет.

Завеса паланкина еще раз дрогнула, и султана в золотой маске опять сказала что-то своему министру. Тот кивнул, оправил одеяние и обернулся к друину:

– Моя досточтимая госпожа, султана Нармерии, Нареченная Визана, Летнего короля, Владычица Пылающего престола, Глаша…

– Да спрашивай уже! – оборвал его Листопад, нетерпеливо прянув ушами.

Клэй знал, что друины обладают неким «предвидением», как называл его Веспиан, то есть способностью предсказывать ближайшее будущее, а значит, им было заранее известно, что сделает или скажет собеседник. Из-за этого даже благодушно настроенный друин выглядел раздраженным, потому что отвечал, не дослушав вопроса.

Ну и разумеется, это делало их охренительно опасными соперниками в схватке.

Нармерийский министр, попавший из огня да в полымя, вопросительно уставился на свою госпожу. Золотая маска чуть качнулась, и министр, облегченно переведя дух, продолжил:

– Султана желает узнать, ради чего вы призвали нас на совет, если не намерены вести переговоры? Чего вы добиваетесь? Или вы просто хотите над нами поизмываться?

Листопад вздернул подбородок и облизнул губы. Длинные уши затрепетали, пальцы сжались, словно нащупывая рукоять меча. Видно было, что друину очень неловко – наверное, предположил Клэй, оттого, что он давно не имел дела ни с кем, кроме чудовищ и монстров.

– У меня… – начал Листопад и замялся, как будто выискивал подходящее выражение из своего архаичного словарного запаса. – У меня к вам просьба.

– Какая? – подозрительно спросил Матрик.

Листопад развел руками, улыбнулся – почти очаровательно, если бы улыбка не обнажала кинжально-острые зубы, – и произнес:

– Ничего не предпринимайте.

Все молчали. К вечеру ветер усилился, в прохладном воздухе пахло дымком. Зеваки у подножья потянулись к реке, где ждали лодочники, чтобы до темноты переправить желающих на другой берег.

«Каждому хочется первым вернуться в Брайклиф, похвастаться любопытными вестями, – сообразил Клэй, не сводя глаз с бледного герцога и громадной черной виверны. – А на самом деле до конца еще, наверное, далеко…»

Молчание нарушила Этна Доши.

– Как это? – спросила она.

– Мне известно, что вы хотите отправить войска в Кастию, – ответил Листопад. – А я говорю, что этого делать нельзя.

– В смысле, ты просишь этого не делать, – встрял Оболон-хан, решительно опустив ладонь на рукоять сабли.

Гэбриель покосился на Матрикову спину. По пути на совет Матрик объяснил, что правители Грандуаля собираются послать войско в поход, чтобы либо освободить Кастию, либо уничтожить всех засевших там чудовищ, если освобождать будет некого. Земли Крайнии были плодородными, а высокие горные хребты надежно защищали страну от Жути. Те, кто уцелел после распада недолго просуществовавшей Грандуальской империи, основали в этих краях Кастийскую республику, которая процветала вот уже триста лет, а незадолго до осады Кастии несколько кастийских сенаторов перебрались в Пятипрестолье и попросили там убежища. Сейчас они обещали щедро вознаградить тех грандуальских правителей, которые помогут спасти город от бесчинств Жуткой орды.

– Подумайте, во что вам обойдется эта затея, – сказал Листопад. – Солдат надо вооружить, кормить и платить им жалованье, ради которого они согласятся на битву с ордой. Вдобавок до Кастии напрямую через Жуть – больше тысячи миль, а потом надо преодолеть Императорскую Мантию.

«Какое непритязательное название для высоченных обледенелых гор, где не меньше чудовищ, чем в Кромешной Жути», – подумал Клэй.

– Добираться до Кастии придется несколько месяцев, если не больше. А сколько бойцов сгинет в пути? В лесах обитают кошмарные твари, с которыми не совладать даже мне. Ваши солдаты станут добычей людоедов, попадут в голодные пасти деревьев или умрут от черногнили…

Муг вздрогнул и искоса поглядел на Матрика, который еще не знал о состоянии здоровья друга. Разумеется, «состояние здоровья» было весьма обтекаемым выражением, в данном случае означавшим «неминуемую и невыносимо мучительную смерть».

– К тому времени, как ваши изрядно поредевшие и донельзя измученные войска доберутся до Крайнии, Кастия падет под натиском моей невообразимо огромной орды, а сама орда разрастется еще больше. Со всех сторон к руинам города потянутся монстры-падальщики, будут пировать на трупах. Вам нас не одолеть. Я победил армию Кастийской республики, хотя к ней и примкнул легион ваших знаменитых наемников. И над вами я тоже одержу победу, вот только вашему войску будет некуда бежать и не останется стен, за которыми можно укрыться. А на поле битвы я вас уничтожу.

Солнце клонилось к закату. Длинная тень друина уткнулась в грандуальских владык, будто копье. Порывистый студеный ветер пробирал до костей. Агрийские гвардейцы заметно встревожились, и Клэй вспомнил, что рассказывал Матрик об умертвиях, бродящих по Острову в ночи.

– И сколько бойцов соберет каждый из вас? Пять тысяч? Десять тысяч? Все равно этого будет недостаточно.

«А ведь он прав», – подумал Клэй.

Безусловно, Жуткая орда – не вымуштрованное войско, но, по слухам, численность ее превышала сто тысяч. Грандуальские армии дойдут до Крайнии усталыми и обессиленными многомесячным переходом через глухие леса и горы, а вдобавок у врага будет огромное преимущество в силе и сноровке. Обычные бойцы – даже прославленные каскарские воины – значительно уступали наемникам. Мир в Грандуале царил уже несколько десятилетий, и солдатская жизнь сводилась к парадам и караулам, а в перерывах – ко сну, к картам и костям.

Может, придворные гвардейцы и отличали острие меча от рукояти – если честно, среди них попадались отличные бойцы, – но даже не догадывались, что кокатрис взглядом обращает плоть в камень, а буки почему-то не видят желтого цвета. А между прочим, при случае эти знания могут спасти жизнь. Нет, решил Клэй, если обычные солдаты столкнутся с Жуткой ордой, то для них все закончится так же плачевно, как и для Кастийской республики.

Грандуальские владыки понимали это не хуже Листопада, который беспечно произнес:

– И драгоценные жизни развеются по ветру как дым. Кто из вас готов отправить войска на верную смерть?

– Я б лучше морской воды нахлебалась, – сказала Этна Доши, – но, по-моему, герцог дело говорит. Кастия отсюда далеко, а от Алдеи – еще дальше. Моя повелительница вряд ли пожелает отправлять войска на запад ради безнадежной затеи.

Гэбриель вздрогнул, как от удара.

Матрик сжал кулаки и обернулся к фантрийке:

– Но ведь