решила взять во внимание. Она задала вопрос: «Кто был охвачен желанием, стремлением украсть оружие Щербакова?» – и стала повторять его, положив ладонь на «Взгляд сквозь оболочку». Ожидаемое тепло стало ощущаться не сразу и Яне пришлось приложить немалые усилия, чтобы максимально сконцентрировать энергию, внимание и данную ей свыше силу.

Вопреки ожиданиям, перед Милославской вновь возникла картина той злосчастной вечеринки. Сначала ее взору предстал стол, сервированный довольно неприхотливо и, даже можно сказать, убого: шпроты в прямо в консервной банке, копченая рыба на листе бумаги, огурцы с помидорами, порезанные крупными кусками и так далее. Главным достоинством стола были пара бутылок водки «Орфей» и столько же полуторалитровых бутылок пива. Однако, собравшиеся явно не собирались этим себя ограничивать. Немного в стороне на полу стоял ящик, наполовину наполненный пивом, наполовину – водкой.

В целом картина напоминала увиденную Милославской в прошлый раз. Только теперь она отчетливо различала лица мужчин, а не женщин. Всех, кроме одного. Этот-то один и привлек внимание Яны, потому что у него лицо было прикрыто каким-то темным пятном, оболочкой, сквозь которую ничего не удавалось рассмотреть. Причем, одежду, даже в мельчайших деталях, описать не являлось трудным.

Милославская еще более сосредоточилась, чтобы ничего не упустить из внимания. Рубашка модели «поло», бежевая, из хлопчато-бумажной тонкой ткани, джинсы «Levis», темно-синие, ремень кожаный, светло-коричневый, кроссовки «Рибок». От зоркого взгляда гадалки не ускользнуло даже темное пятно на джинсах таинственного незнакомца. Но лицо? – его тайну видение по-прежнему не открывало.

Гадалка попыталась вглядеться в физиономии других присутствующих. Первый из четверых мужчин был смуглым, чернобровым, с темно-карими глазами и полными губами, довольно высоким, мускулистым, широкоплечим, постриженным очень коротко и одетым в спортивном стиле. Яна предположила, что это Тайсон. Второй был его полной противоположностью – рыжий, с почти незаметными бровями и ресницами, щуплого телосложения, в милицейской форме. Третий тоже был в форме сотрудника органов, и в нем экстрасенс легко узнала Щербакова. Только лица четвертого Яна по-прежнему не имела возможности видеть.

Постепенно видение начинало становиться все более расплывчатым, пока, наконец, совсем не исчезло. Придя в себя, Милославская стала прокручивать в голове увиденное. Больше всего, ее, безусловно интересовал тот, чье обличие оставалось покрытым мраком. Гадалка волновалась не просто из любопытства – перед сеансом она задала конкретный вопрос, и, чтобы ответить на него, карты, скорее всего, определенным образом «пометили» того, кто имел какие-то стремления, планы в отношении щербаковского пистолета. Темное пятно вместо лица говорило либо о явной нечистоте совести этого человека, либо это был единственный верный друг, который, на самом деле мог помочь расследованию. Хотя, вероятнее всего, он желал скрыться, затаиться, не быть известным. Этот вывод гадалка сделала легко, основываясь на своем опыте.

Она также довольно смело предположила, что раз остальных видение показало ей довольно откровенно, то вряд ли имели отношение к замыслу мужчины, остающегося за таинственной завесой. Милославскую также не оставлял в покое внешний вид незнакомца: он был одет уж слишком не по средствам. Насколько она поняла из слов Щербакова, все его друзья были сотрудниками милиции далеко не высшего ранга, а тут дорогие джинсы и не менее дорогие кроссовки. Это, конечно было подозрительным. Тем не менее, все Янины домыслы не были доказательством чьей-либо вины и даже причастности присутствующих к исчезновению оружия.

Милославская встала и, все так же раздумывая, побрела на кухню. Она выпила чашку кофе, которое немного ее взбодрило и в то же время обнадежило – Яна решила вновь встретиться с Андреем, чтобы побеседовать о его друге, которого он мог узнать по описанию одежды. В том, что карты не показывают ничего случайного, экстрасенс была на сто процентов уверена.

Гадалка легла в постель, твердо решив утром же связаться с Щербаковым и выяснить все интересующие моменты. Она была почти уверена, что похитителя оружия нужно искать среди участников вечеринки. Однако самое главное предстояло сделать в будущем – определить, кто же вор и доказать его виновность. Задача, конечно, не из легких. Глубоко вздохнув, Яна отогнала от себя все посторонние мысли и предалась сну.

Андрей торопливо собирался на работу. Чем больше он спешил, тем больше препятствий возникало: то кофе убежало, то не мог найти фуражку (Кирюха примерял и куда-то дел), то папку забыл и пришлось возвращаться. Вера попыталась помочь мужу, но он, сорвавшись накричал на нее. Не выдержав, она высказала ему все, что за эти дни наболело.

По сути, он был источником этой общей семейной крупной неприятности. Но почему-то дома вел себя как безвинно пострадавший и срывал зло на близких. Щербакова сначала снисходительно относилась к горячности мужа, считая ее временной и вполне объяснимой, но в это утро чаша терпения переполнилась. Вера ответила Андрею тем же тоном, присовокупив все те нелестные слова, которые за эти дни скопились в ее сердце. В общем, утро в семействе Щербаковых выдалось жаркое.

Масла в огонь подлили коллеги Андрея, встретившие его на работе плоскими шуточками. Будучи чрезмерно озлобленным, он накричал и на них. И только самый старший из присутствующих решился пойти на перемирие, сказав:

– Тебе звонили.

– Дамочка какая-то, – язвительно добавил помощник участкового, прикуривая сигарету.

Однако тот, кто начал разговор, осадил его и объяснил:

– Андрей, это что-то серьезное, уж больно тон у нее рабочий, деловой.

– Свой телефон оставила? – взволнованно спросил Щербаков.

– Нет, сказала перезвонит.

Андрей отложил все дела и принялся ждать повторного звонка. Все его мысли были заняты сейчас поисками оружия. И в каждом позвонившем, пришедшем, приехавшем к нему он видел потенциального помощника расследования.

Дама не заставила долго себя ждать. Это была Милославская. Встав пораньше, она быстро переделала все домашние дела, которые уже несколько дней подряд откладывала и, убедившись, что настал час, когда люди в основной своей массе начинают рабочий день, стала звонить Щербакову. Поскольку он в этот день опоздал, первый звонок Яны оказался безрезультатным. Зато на этот раз трубку взял сам Андрей.

– Слушаю, – с нетерпением произнес он.

– Это Яна Борисовна, – представилась гадалка.

Щербаков, к удивлению Милославской, обрадовался разговору с ней. Последняя ночь была практически бессонной, и хорошенько взвесив свои шансы, Андрей стал возлагать надежды только на Милославскую.

– Нам нужно встретиться, это срочно, – тревожно произнесла Яна.

– Я согласен. Где? Во сколько?

– Давайте в каком-нибудь кафе, – предложила Милославская, – время позволяет? Вы же на работе…

– Сейчас для меня есть что-то более важное, чем будничное выполнение служебных обязанностей. Да и работа моя не лишена выходов за пределы пикета, к счастью.

– Где вам удобнее?

– Давайте на проспекте, в кафе «Брудершафт», туда добираться и вам, и мне одинаково. Так быстрее встретимся. Устраивает?

– В общем-то, да, – в голосе Милославской присутствовали нотки неуверенности, потому что она представления не имела, что представляет из себя это заведение и можно ли там позавтракать в приличной обстановке.

Тем не менее единомышленники договорились встретиться именно в этом месте. Яна надела черное платье на тонких бретелях, которое было выигрышно тем, что будучи очень нарядным и элегантным, оно годилось не только на вечер, но великолепно смотрелось в любое другое время суток. Заглянув в шкатулку, Милославская подобрала к платью тонкую изящную серебряную цепочку и серебряные серьги-гвоздики, неброские, но довольно симпатичные.

Повертев в руках лаковые черные туфли на высокой шпильке, Яна убрала их обратно в шкаф, решив, что это будет слишком и достала оттуда туфли-лодочки на невысоком каблуке. Ансамбль был дополнен