ответственности этого господина. Руденко вспомнил всех: санэпидемстанцию, налоговую инспекцию, прочие инстанции и, как достойное завершение списка, органы внутренних дел. На самом деле, конечно, людей, работающих в этом бизнесе штрафуют, задерживают на пару-тройку часов, обязывают пройти принудительное медобследование и… благополучно отпускают. Но все же менты всегда находят способы вытрясти нужную им информацию.

Мужчина сначала смягчил тон, а потом и вовсе предложил все уладить по-хорошему. Семен Семеныч по-хозяйски увалился в кресло и спросил первым делом о том, работает ли среди «кисок» Таня Климова. Ответ был положительным. Тогда Руденко принялся выяснять, кто помогал ей обслуживать такого-то числа таких-то там-то и там. Его собеседник сразу заволновался, закурил и, предчувствуя неладное, начал уповать на то, что «девки» совсем вышли из-под контроля и что он не имеет никакого отношения к их темным делишкам, если таковые имеются.

Рассказав Руденко все, о чем ему было известно, мужчина согласился организовать милиционеру «скорое свидание» с проститутками и начал названивать по своему сотовому. Он отдал кому-то, скорее всего, водителю, приказание сию же минуту привезти этих «идиоток» «домой» и взволнованно стал ходить по комнате.

Три Семерки вышел и сел в машину к Милославской. Яне все это время пришлось наблюдать за тем, как к сауне подъезжают дорогие и обыкновенные авто, но когда взгляд их хозяев падает на милицейскую машину, те очень быстро поворачивают обратно. Она, посмеиваясь, думала, что невольно стала причиной резкого снижения дневной выручки фирмы «Киски».

– Ты вот что – поезжай домой, – посоветовал Руденко.

– Почему?

– Эта Таня здесь трудится, но сейчас на вызове. Климову и ее подруг скоро доставят. Я их отвезу в отдел и там как следует обработаю. Тебе, Яна Борисовна, при этом лучше не присутствовать и методов выяснения интересующих сведений не знать, – пояснил Семен Семеныч.

– Хорошо, Сема. Только потряси как следует, пожалуйста, – согласилась Яна.

– Вспомни о моем опыте и боевых заслугах! – выпалил Руденко с шутливой горделивостью и надвинул козырек фуражки на глаза.

Приятели расстались, договорившись, что Три Семерки сразу же после выяснения обстоятельств приедет к Милославской. Руденко поймал для нее такси и со спокойной совестью пошел в сауну ожидать приезда девочек по вызову.

Утолив жажду стаканом холодного апельсинового сока, Милославская достала колоду с картами и решила в очередной раз пообщаться с ними. Поскольку лишаться сил с утра пораньше она не желала, ею был выбран «Джокер», который отнимал в два раза меньше сил.

Но, кроме преимуществ, «Джокер» имел и существенные недостатки. Видения, явившиеся Яне посредством работы с этой картой, всегда были неясными, вернее, она всегда показывала то, что трудно было расшифровать и подчинить логике. Иными словами, информация от «Джокера» всегда была непонятной. Ориентируясь на особенности карты, Милославская еще называла ее «Сюрпризом».

На этой карте был изображен улыбающийся полумесяц, который выпускал тонкую воздушную струйку из своих уст на висящий на собственном кончике колочик. Это довольно милое создание служило настоящим украшение невзрачного фона – растрескавшейся от зноя и засухи почвы.

Яна села в кресло, положила ладонь на «Джокер» и закрыла глаза. Тепло, которое было признаком надвигающегося видения, появилось не сразу. Но Милославскую ничто не торопило, она просто расслабилась и ждала, думая об исчезновении пистолета Щербакова. Конкретного вопроса гадалка не формулировала, потому что знала постоянство «Джокера» в приподнесении сюрпризов.

Размышления Милославской были столь глубокими, что граница между ними и возникшим видением практически ей не ощутилась. Она видела дождь. Сильный, крупный, можно сказать, ливень. Потом тучи вдруг рассеялись, небо стало безоблачным, засияло яркое солнце и огромным разноцветным мостом заиграла радуга. Она отражалась в лужах, огромных и, по всей видимости, очень теплых – два босых мальчугана, смеясь, носились по ним, падая в конце улицы в мокрую сверкающую траву. Они лежали и хохотали, потом поднимались, брались за руки и бежали в обратную сторону, жмуря глаза и стараясь уклониться от грязных многочисленных брызгов.

На улице, кроме мальчишек, не было никого. Она, скорее всего, находилась в каком-нибудь небольшом поселке. Потому что домики стояли маленькие, в большинстве своем ветхие. Ютились среди них и землянки, небеленые, с торчавшими местами длинными соломинами.

Видение прекратилось внезапно. «Джокер», как всегда, сумел удивить Яну. Она не имела представления, что это за поселок, какие мальчишки рассекали голыми ногами глубокие лужи и так далее. Главное – она, как ни старалась, не могла понять, какое отношение имеет увиденное к исчезновению пистолета Щербакова.

Милославская пыталась подойти к этому вопросу с разных сторон, но логической цепочки все равно не выстраивалось. Измучавшись догадками, гадалка решила, передохнув, вновь «попытать» «Джокера».

Рядом лежавшая Джемма широко зевнула. Она тоже закрыла глаза, стараясь ничем не мешать хозяйке.

– Джемма-а, – ласково прошептала Яна. – есть хочешь?

Собака сразу поднялась на лапы и изобразила полную готовность к процессу поглощения «Чаппи».

– Я устала, Джемма, неси пакетик сюда.

Джемма засеменила на кухню и, ухватив зубами хрустящий пакет, принесла его хозяйке.

– Я сегодня, конечно, разрешаю тебе свинничать, но не на столько, чтобы есть с полу. Неси миску, – Милославская стала вскрывать неначатый пакет.

Собака так же быстро принесла миску и, облизываясь, стала смотреть, как Яна высыпает в посудину ее любимое лакомство. Наблюдая за своей любимицей, Милославская закурила. Дело Щербакова не выходило у нее из головы. Она думала над тем, какие причины могли побудить ночных бабочек позариться на ментовское оружие, если, конечно, это они его похитили. Защищаться от разбушевавшихся клиентов они вряд ли бы стали таким образом, тем более жизнь путан из притонов такого класса относительно безопасна.

Мысль о краже с целью дальнейшей продажи гадалке тоже не нравилась, поскольку проститутки и так не бедствовали, и у них не было оснований рисковать таким образом, поскольку людей этой категории милиция постоянно держит в поле зрения и, в случае чего, одними из первых начинает обрабатывать.

Десятки вопросов путешествовали в сознании Милославской, не находя ответов. Яна посмотрела на «Джокер» и мысленно поругала его за то, что он внес еще большую смуту в ее и так кишащие в беспорядке мысли.

Гадать повторно она пока не стала и отправилась в ванную, чтобы восполнить утраченные силы и просто освежиться. Женщина открыла прозрачную пластиковую коробочку, выполненную в форме сердца, достала из нее пару зеленоватых шариков и бросила их в ванную, начинавшуюся наполняться водой. Через несколько минут по комнате стал распространяться неповторимый хвойный аромат, расслабляющий и успокаивающий. Яна с удовольствием окунулась в приятной окраски воду. Ей почему-то вспомнился Новый год, елки, огромные разноцветные стеклянные шары, подарки. Милославская вспомнила, как любил их ее сын, навсегда ушедший из жизни, и ручейки слез стали торопливо сбегать по щекам.

Последнее время боль потери двух самых близких людей этой женщиины немного утихла, но воспоминания все равно временами были настолько горькими, что, казалось, все случилось только вчера.

Яна спустила воду и встала под почти холодный душ. Ощущение было ужасным, но женщина старалась взять себя в руки и почувствовать, что она – сильная, что она может это преодолеть. Жизнь продолжалась, и как-то надо было существовать.

Облачившись в чистый, отглаженный, легкий махровый халат, Милославская прошла на кухню, взяла джезву, насыпала в нее две чайных ложки кофе, налила воды и поставила посуду на огонь. Она закурила и, помешивая готовящийся напиток, периодически втягивала в себя горьковатый дым любимых сигарет. Джемма всегда чувствовала, когда хозяйка ощущала себя особенно одинокой, и начинала ласкаться. Она и в этот раз подошла к Яне и стала тереться головой о ее ноги. Милославская потрепала любимицу по шерсти и через силу улыбнулась ей. На данный момент это было единственное близкое ей существо, которое