Но Гайнош, наученный прошлыми вылазками дочери, теперь спускался следом и не отставал.

– Я проведу вас до реки. Мы с Тигаки подождем, пока ты перепрячешь ключи, нам лучше не знать, где находятся эти древние артефакты. После все втроем вернемся домой. А дальше составим план наших действий. Слишком многое изменилось, Мэй, и, чтобы выжить, нам надо подготовиться к войне. И к осаде. Нам нужны продукты, нужны теплые вещи, нужно оружие. И нужны драконы.

– А драконов мы вам как раз доставили. Теперь у нас три большие машины, и все благодаря нашей с Тигаки вылазке, – вполне резонно заметила Мэй.

– Да, Мэй, благодаря вам у нас есть драконы. Но что мы тут пережили, пока вас не было! Ты представить себе не можешь! Ты у меня одна, понимаешь? Одна, и больше никого. Еника точно так же переживала за свою дочь. Мы не знали, что думать, вас не было несколько дней! Я был уверен, что вы обе погибли…

– А за Люка она не переживает? – возмущенно спросила Мэй и спрыгнула с последнего скального уступа на мягкую траву.

– Люк жив. Она думает, что с ним все будет хорошо. – Отец встал рядом и положил ладонь на плечо Мэй. – Она почему-то уверена, что Люк вернется.

– Вот! Она верит в своего сына!

– Мэй, Люк опасен. Судя по твоим рассказам, он уже не тот парень, которого мы знали. Ключи надо перепрятать, пока до них не добралась Мара. Ты представляешь, что станет со всей планетой, если все те машины, что сейчас дремлют под землей, восстанут? Они сметут человечество с лица Эльси, не выживет никто! Люку нельзя доверять, Мэй. Я не уверен, что вообще следует к нему соваться.

– Нельзя бросать своих, отец, ты же знаешь! А если бы это был твой сын? Если бы это был наш Рош? Что бы ты делал?

– Я понял твою мысль. Я бы полетел за ним.

– Вот и лети!

Из глубины деревьев послышался голос Тигаки:

– Где вы там?

– Пойдем, мы теряем время, – сказал отец и мягко взял Мэй за руку.

Зашагали через лес, полный прохладного сумрака и тихих, уютных звуков. Миновали поляну, где лежал взорвавшийся дракон, и Мэй рассказала отцу, как нашла там плату.

– Хмус раньше был вот этой машиной, – пояснила она.

– Интересно, кому он принадлежал? – проговорил отец, оглядывая черные драконьи останки.

– Никому, – ответила Тигаки, которая шла немного впереди, но к разговору прислушивалась. – В Храме стали доставать платы из хранилища. Платы машин, которые никогда не служили нашему народу. Это совершенно новенький дракон, ничейный. Он никому раньше не принадлежал.

– Надо расспросить Тхана об этих машинах. Чего стоит от них ожидать? Если Облак теперь общается и дружит с нами, то, может, и Хмус проявит такую преданность? – проговорил отец.

– Сомневаюсь, – буркнула Мэй. – Облак – это машина, которая несколько перерождений служила одной семье. А Тхан как-то говорил, что роботы могут меняться. У них не годы, а перерождения. Циклы. И каждый новый цикл робот меняется. Драконы – это поколение тумос, так их называл Тхан. И эти тумосы созданы так, чтобы общаться с людьми.

Созданы для людей. Я думаю, что Облак просто слишком продвинулся в своем развитии. А Хмус нет.

– Интересно, – ответил отец. – Это очень интересно.

– Может, мы бы пошли к драконам и пообщались? – тихо спросила Тигаки.

– Вам нужен отдых. Мы отдохнем, а после отправимся к драконам, – решительно ответил отец.

Добрались до реки, до того места, где обычно купались и где шумел небольшой водопад: вода переливалась через темные валуны прямо посередине реки. Мэй оглянулась на отца, сказала, что дальше пойдет одна, и отправилась вверх по течению.

Здесь все было знакомым и родным до боли в сердце. Вот тут они сидели с Люком, на каменных уступах, у самой воды, и болтали, глядя на звездное небо. Вот тут обычно набирали воду в канистры, тут у поворота течение убыстрялось, и вода наполняла емкости. А вот здесь собирали желтые ягоды, в изобилии росшие на колючем высоком кустарнике. Ягоды тут росли и сейчас, и под их полупрозрачной тонкой кожицей скрывалась сочная мякоть. Мэй протянула руку, дотронулась до одной ягоды, сорвала ее и кинула в рот.

Сладко и горько одновременно. Сладость ягоды мешалась с воспоминаниями об утерянном счастье. Ведь Мэй была счастлива с Люком, очень счастлива. Она должна его вернуть! Во что бы то ни стало должна!

Только как это сделать? Если отец полетит сам, он просто посмотрит на того парня, в которого превратился ее любимый, покачает головой и отправится дальше. А что он еще может сделать? Отобрать меч и драконов? Так Люк гораздо сильнее Гайноша, он ловкий, крепкий, верткий. Он – прирожденный воин. Инимайт. Отец не одолеет Люка и не сможет отобрать у него меч.

А Мэй попробовала бы поговорить с ним. Достучаться до парня, с которым сидела на берегу реки и ела сочные ягоды. Она бы нащупала ниточку, связывающую их сердца, нашла слова, что разбудили бы прежнего Люка. Ведь Люк любит ее, крепко любит. И значит, никакие программы не смогут стереть эту любовь из его сердца…

Мэй шагала медленно, оглядывая стволы деревьев и пытаясь отыскать опознавательные знаки, с помощью которых можно было найти закопанные ключи. Вот дерево с обломанной веткой, вот россыпь камней, вот излучина реки. Вот еще одно дерево, ветви которого свисают до самой земли. Крошечные листочки едва трепещут, впитывая пронизанный влагой воздух. Мэй нашла удобный обломок камня и с его помощью принялась копать. Ключи в кожаном мешочке лежали неглубоко; теплые, живые, они вспыхнули, едва Мэй высыпала их на ладонь. Здесь, под деревом, было только пять ключей. Три ключа Люк взял с собой, а один хранится около Третьего сервера, где закопал его отец.

Ключи от цивилизации роботов. От таких, как Тхан. И от таких, как Ниу-Ши. Роботы бывают разные. Плохие и хорошие. Роботы, желающие убивать, и роботы, желающие развиваться.

Но ведь и люди бывают разные. Кто-то хочет рожать детей, разводить животных, строить дома и жить в мире. А кто-то желает убивать.

Тогда какая разница между людьми и роботами? Кто более достоин жить на планете Эльси? Чего хочет сама Настоящая Мать?

У Мэй не было ответов на эти вопросы. Но она понимала, что как только во всем этом разберется – ей станет гораздо легче принимать решения.

Ключи же следовало перепрятать.

Мэй поднялась на большой холм, нависающий над излучиной, пролезла через кусты, нашла новое укромное местечко и выкопала ямку. После аккуратно опустила туда мешочек, засыпала землей и пристроила кусок дерна так, чтобы не было заметно, что тут кто-то рылся.

К