– Но как здесь может кто-то прятаться? Здесь нет ни окон, ни дверей – как же он попадет внутрь? – спросила Николь, постучав кулачком по толстой каменной стене башни.
– Чтобы это понять, юная леди, вам как раз и нужен экскурсовод, – улыбнулся бобер.
Затем Эджубеджу вытащил из одного из своих карманов белую пятиконечную звезду размером с морского ежа. Софи сразу же узнала эту звезду – она была в точности такой же, как та, которую Мерлин положил когда-то на могилу короля Артура.
– Эй, откуда у тебя… – начала было Софи, но бобер уже прижал звезду к стене…
Звезда засветилась, словно загорелась изнутри. Понемногу вокруг нее начал появляться контур двери. Бобер сильно толкнул нарисованную дверь, и она со скрипом приоткрылась. Там, где только что была сплошная стена, образовался проход – узкий, конечно, но вполне достаточный, чтобы пролезть сквозь него внутрь башни.
– Леди Озера могла позволить вашему другу пройти внутрь, – сказал бобер. – То же самое можем сделать и мы с вами, если пожелаете. Возможно, ваш друг все еще там.
Агата к словам Эджубеджу не прислушивалась, она не отрываясь смотрела в сторону лестницы. Конь… яблоки… отсутствие тела…
Неужели Чеддик все еще жив?!
Но Карта Квестов сказала, что он мертв… и рисунок Сториана это подтвердил…
Не ошиблись ли Сториан и Карта?
Могли ли они ошибиться?
А вдруг бобер все-таки прав и Чеддик действительно там, внутри башни?
– Агата?
Она повернула голову и обнаружила, что все смотрят на нее.
– Идите. Мы должны найти его следы, – быстро откликнулась она и махнула своим товарищам рукой.
Один за другим они прошли вслед за бобром внутрь башни.
Агата была последней, она уже была готова войти в дверь, но внезапно остановилась на пороге, заметив краешком глаза на снегу, рядом с перепончатыми отпечатками бобровых лап, капельку крови. Вновь выскользнув наружу, она сгребла носком башмака верхний, рыхлый слой выпавшего снега.
Под ним вся дорожка оказалась красной от пропитавшей снег крови.
Проводив взглядом исчезающих внутри башни товарищей, Агата, продолжая сметать носком ботинка снег, пошла по кровавому следу, который привел ее к верхнему краю лестницы. Отсюда красная дорожка уходила вниз, по ступеням.
Как много крови потерял Чеддик! В том, что это была его кровь, Агата не сомневалась.
Чувствуя, как гулко колотится в груди сердце, она начала спускаться вниз…
– Почему ты не осталась с группой? – спросила Софи, оказываясь рядом с Агатой.
И тут Софи тоже заметила кровь.
– Иди с остальными, – напряженным тоном сказала подруге Агата.
Но Софи, не обратив на ее слова никакого внимания, первой бросилась вниз по обледеневшим ступеням, споткнулась и заскользила вниз…
Агата схватила ее за руку, не дав ей упасть. Софи смущенно взглянула на нее и начала спускаться дальше. Агата двинулась следом – хотела она того или нет, но теперь они с Софи должны были дальше действовать в паре.
Спускаясь по расположенным зигзагом лестничным пролетам, Агата видела, как в холодном воздухе смешиваются два облачка, два дыхания – ее и Софи. Над Авалоном повисла мертвая тишина, все казалось застывшим, кроме нескольких голубей, зябко жавшихся на перилах лестницы, да движения медленных тяжелых волн внизу. Единственными яркими пятнами краски в этом мире с его серым небом и белыми башнями были ярко-зеленые, росшие прямо на камнях яблоки и алые капельки замерзшей на снегу крови. Идя по этому красному следу, обе девушки продолжали спускаться по лестнице все ниже и ниже, пока не сошли с нее на заснеженный берег озера.
– Вот именно здесь Сториан и нарисовал его, – сказала Агата, подбегая к краю воды на пляже. Разгребла носком башмака сугроб из свежего снега…
– Софи… – прошептала она.
Под снегом открылся очерченный замерзшей кровью силуэт лежащего юноши.
Однако самого юноши не было.
– Он был здесь, – сказала Агата. – Он совершенно точно был здесь…
– Здесь он и остался.
Агата подняла голову и увидела побледневшее как мел лицо Софи. Затем Софи подняла руку и указала пальцем за спину Агаты.
Агата обернулась.
Там, скрытый лестницей, сидел Чеддик. Его колени были прижаты к обнаженной широкой груди. Он привалился спиной к холодной каменной стене и смотрел перед собой широко открытыми, остановившимися глазами.
И что-то держал между сведенными вместе ладонями.
– Чеддик?! – ахнула Агата.
Увязая в снегу, она бросилась к Чеддику, притронулась к нему…
Его тело оказалось холодным и твердым как камень.
Кожа Чеддика казалась прозрачной, словно восковой, на боку темнело большое ржавое пятно засохшей крови. Остекленевшие глаза с огромными зрачками невидящим взглядом уставились в пустоту.
– Он мертв, да? – негромко спросила Софи.
Агата молча кивнула. Разумеется, он был мертв. Сториан оказался прав. Сториан всегда оказывается прав…
Стоп! Но…
– Как мог Чеддик перебраться под лестницу? – спросила Агата. – Он умер на берегу. Так сказал Сториан, а он никогда не ошибается. Значит, кто-то перенес тело Чеддика под лестницу, и сделал это после того, как он умер.
– Но зачем? – удивилась Софи. – Какой в этом смысл?
И тут Агата рассмотрела, что же держит между своими ледяными ладонями Чеддик.
Это был сложенный листочек пергамента. Она вытащила его и развернула. На листочке оказался рисунок.
– Это же герб Камелота, – сказала Агата. – Только возле меча… теперь это…
Орлов на гербе сменили изображения Змея.
– Змей знает, что мы его ищем, – сказала Софи и побледнела еще сильней, хотя казалось, что такое уже просто невозможно.
Дрожащими руками Агата перевернула листок.
Это оказался обрывок карты Авалона, одной из тех, что продавал бобер. Обрывок был потертым, со следами крови Чеддика и смазанными отпечатками пальцев.
Однако присмотревшись внимательнее, девушки поняли, что это отпечатки не пальцев.
Это были отпечатки лап.
Отпечатки точно такие же, как те, что оставлял на снегу бобер, наедине с которым они оставили своих товарищей.
Девушки переглянулись, на их лицах был написан страх…
А затем до них донесся чей-то крик.
12
Софи. Преданность прежде всего
– Софи, давай быстрее! – позвала подругу Агата, взбегая вверх по крутым ступеням.
– Чертовы туфли! – простонала Софи, скользя на своих высоких каблуках как корова по льду.
– Думать нужно было, что надеваешь!
Из-за стен башни донеслась новая волна криков.
– По-моему, это Николь! – вскрикнула Агата, прибавляя шаг.
А Софи, напротив, притормозила и насупилась:
– Ну, если это Николь…
– Шевелись, идиотка! – обругала ее Агата.
И Софи снова рванула вперед, теперь уже на четвереньках. Она карабкалась по ступенькам, удивляясь про себя, что, несмотря на все свои диеты и занятия йогой, пыхтит как паровоз, в то время как Агата, позволявшая себе каждый день наворачивать пирожки и тортики, стрелой несется впереди и словно не знает усталости. В конце концов Софи все же добралась до верхней площадки лестницы, а оттуда вслед за подругой бросилась к
