– Конечно, – сказал он.

– У нас с тобой были… скажем так, разногласия, – тихо, сердечно сказала Софи. – Но я здесь ради тебя. Понимаешь?

На секунду их глаза встретились, и Тедрос забыл все неприятное, что было между ним и Софи.

– Я лучше пойду посмотрю, как там Агата, – хрипло начал он и откашлялся.

Тедрос направился на ют, но остановился и обернулся:

– Софи… Райен мой рыцарь. Он спас всех нас. Он спас королевства всегдашников и никогдашников от Змея. Поэтому не надо искать изъяны или рыться в его грязном белье.

Софи озадаченно посмотрела на него и кивнула:

– Да, я это знаю, – а потом не удержалась и спросила: – С каких это пор ты решил давать мне советы насчет любви?

– С тех пор, как начал верить в счастливый конец, – улыбнулся Тедрос, повернулся и вошел в дверь кубрика, оставив Софи стоять с широко открытыми глазами.

К тому времени, когда Тедрос принял ванну и, дождавшись своей очереди, заказал волшебному горшочку отбивную с капустой-брокколи (вместо этого неисправный горшочек выдал ему стопку блинчиков), «Игрэйна», подлетая к Камелоту, начала снижаться.

С непросохшими волосами и набитым блинчиками ртом Тедрос постучал в дверь каюты Дот.

Дверь приоткрылась, Агата высунула в коридор голову и прошептала:

– Встретимся на палубе ровно через минуту.

– Выходи на правый борт, там мы будем одни, – ответил Тедрос.

Агата кивнула и тут же закрыла дверь, из-за которой до Тедроса донеслись приглушенные всхлипывания Дот.

– Дело не только в том, что я позволила Змею вырваться на свободу. И не в том, что все считают меня идиоткой, которая будет виновата во всем, что может случиться с Тедросом… Самое ужасное – что я больше никогда не буду целоваться с парнем, никогда-а-а!

– Да будешь ты еще целоваться с парнями, – раздался голос Агаты. – Ты все забудешь…

– С какими парнями я буду целоваться?! Да разве найдется парень, который захочет со мной целоваться? Кей был первым, с кем я целовалась, и то, как оказалось, он целовался со мной не потому, что я ему понравилась, а потому, что ему нужны были мои ключи-и-и!

– Послушай, Дот, любить – это не значит просто найти парня, с которым будешь целоваться.

– Ага, это ты так говоришь потому, что сама-то можешь хоть весь день напролет с Тедросом целова-а-аться!

– У нас с ним, как и у всех, других проблем хватает, – терпеливо сказала Агата. – Кстати, можешь, например, сколько угодно целоваться с Тедросом, если тебе от этого станет легче.

Тедрос вздохнул.

Ожидая Агату у правого борта, положив локти на планширь, он смотрел, как темнеет небо, как его затягивают кружащие возле их корабля серые облака. Тедрос пытался успокоиться, готовясь к предстоящей войне, но под внешней маской уверенного и решительного короля скрывался страх, от которого сжималось сердце. Тедроса ужасно, до тошноты, пугало все, что он знал о Змее. Его жестокость. Его бессердечие. Его холодное спокойствие, с которым он безжалостно убил Ланса.

И это еще не все.

Вот взять, к примеру, Рафала. Он был злодеем, однако Тедрос хорошо понимал причину, сделавшую его таким. Рафал любил Софи. Идя к своей цели, он добивался ее любви с такой злой силой, которая была способна навсегда уничтожить Добро.

А чего хочет Змей? Править Камелотом? Но зачем ему это нужно?

И за этим ли он охотится? А если не за этим, то тогда за чем? Или за кем?

Пожалуй, больше всего Тедроса пугало даже не то, что у него до сих пор не было ответа ни на один из этих вопросов, – пугали сами вопросы.

Тем временем корабль пробил низкие облака, и внизу показался город Камелот. Присмотревшись, король от удивления выкатил глаза. По ведущим к Рынку ремесленников улицам и по самой площади текли толпы народа. Издалека это напоминало праздничное шествие, где в одной колонне плечом к плечу идут мужчины и женщины, дети и могрифы. Но, проследив направление каждой колонны, Тедрос понял, куда все они направляются – к воротам городского парка, над которыми висели огромные баннеры с крупными надписями «Набор в армию. Всегдашники» и «Набор в армию. Никогдашники».

В толпе заметили плывущий по воздуху корабль, и раздался восторженный рев, который сопровождал «Игрэйну» на всем ее пути над городом. Затем корабль сделал круг над Диким морем и направился к замку Камелот и королевским пристаням.

– Еще одно доказательство того, что не нужно слушать Беатрису, – раздался знакомый голос за спиной Тедроса. Агата прижалась к его руке и продолжила: – То, что я видела внизу, совершенно точно доказывает, что люди на твоей стороне.

– В трудные времена Лесам нужен лидер, – сказал Тедрос. – Быть может, все поняли наконец, что не имеет значения, сколько ошибок я совершил, потому что, несмотря ни на что, я всегда буду защищать их, сражаться за них и рисковать ради них своей жизнью точно так же, как мой отец.

– Или они просто боятся, что Змей убьет их, и ты – их единственная надежда, – улыбнулась Агата.

– Ну, не без этого, – кивнул Тедрос.

– Хотя… по логике Змея – это он настоящий Лев. А ты – Змей, – сказала Агата.

– Что?!

– Когда Змей захватил нас в плен в Жан-Жоли, он показал нам свое фальшивое перо Сториан, которое пересказывает сказки с точки зрения, удобной для Змея. Так вот, в этом альтернативном варианте нашей сказки Змей предстает Львом и законным королем, и тогда получается, что ты – Змей, коварным образом захвативший власть и корону в Камелоте. И закончится эта история тогда, когда все, что мы считаем правдой, окажется ложью.

– То есть Ложь станет Правдой, а Правда превратится в Ложь? – подумав немного, сказал Тедрос.

– Да, но это совершенно невозможно, поскольку уже повсюду в Лесах известно, что представляет собой Змей. Его никто никогда со Львом не спутает, – сказала Агата. – Он в этой сказке злодей. А ты для всех герой. Потому они и приветствуют тебя так радостно.

– И потому я не могу, не имею права подвести их, – добавил Тедрос.

Он крепче обнял Агату. В тот момент, когда впереди показался замок, с неба начал накрапывать мелкий дождь.

– Дот в порядке? – спросил Тедрос. – Или мне придется целовать ее до посинения, чтобы она пришла в чувство?

– Я так и знала, что ты подслушаешь наш разговор. Она придет в себя. К тому времени, когда я уходила, она уже наловчилась превращать свои слезы в шоколад и лопала их целыми пригоршнями.

– Грандиозно.

Корабль начал снижаться перед замком. Тедрос даже смог рассмотреть Экскалибур, по-прежнему торчащий над балконом Синей башни. Правда, теперь его охраняли уже не двое, а пятеро стражников, а сам клинок был заперт внутри большого ящика из толстого стекла. Очевидно, его мать решила не рисковать.

Как только «Игрэйна» с