Михаил Муромов, как оказалось, находился не в городе. Свой предвыборный штаб расположив в Ольховке, как раз там где совсем недавно, два года назад, близнецы Захряпины взорвали дачу Харламова, только на соседней улице.

Александру было даже приятно побродить по улицам, некогда называвшимися родными, когда в этом поселке для богатеньких буратино, они были самыми главными, и они диктовали всем свои условия проживания. Теперь тутживет главный конкурент Насонова по президентской гонке Михаил Анатольевич Муромов. До встречи, назначенной на половину второго дня, оставалось еще больше часа, Саша с Алексеем Кравченко— главой бывшей интеркрайтовской зондер-команды, сидел на переднем сидении, зорко поглядывая по сторонам. Мало ли что, а служба телохранителя и долг друга требует быть бдительным всегда и везде. Харламов пил кофе, сидя рядом. Говорить не хотелось. На улице пошел мерзкий мокрый снег, на пару с пронизывающим ветром.

— Ну и погод-ка! — наконец произнес Леша, приоктрывая окошко, чтобы закурить.

— Да. да… — задумчиво пробормотал Александр, думая о чем-то совсем далеком от нынешней погоды.

— Саня, о чем ты думаешь? — вдруг повернулся к своему начальнику Кравченко. — Пока ехали не проронил ни слова, пока здесь стоим тоже молчок…

— Не нравится вся эта история мне… Попахивает, Леша, чем-то, только пока не пойму чем… Это то меня и напрягает…

— Ты про выборы?

— И про выборы тоже… — согласно кивнул Харламов. — Посуди сам, из реальных конкурентов у нас только Муромов. Последователи Сатурна и клоун Мериновский не в счет… Но, хоть убей, я не могу поверить, что Михаил Анатольевич мог состряпать такую подлянку!

— Ты его хорошо знаешь?

— Не то чтобы хорошо… Но пару раз пересекались, вместе ходили на теннис к Шафикову, когда Хозяин увлекся этой ерундой. Вместе достали лыжи, когда этот самый хозяин сменился. Никаких особых контактов… Здравствуйте… До свидания… Да и дел у нас никаких не было. Он чистый политик. Считает, что бизнес для народного избранника большой грех.

— Однако, ты, Саш, почему-то уверен, что он тут не причем? — Леша удивленно поднял бровь.

— Да… — Харламов закурил и откинулся на спинку кресла. Лицо стало отстранненым, как и всегда, когда он начинал быстро анализировать ситуацию. — Почти на девяносто процентов. Смотри, человеку пятьдесят лет. Деньги считать умеет, по сусалам получать не любит. Хотя все знают, что полезут к нам, огребут так, что мало не покажется. Мужик вполне разумный и адекватный, в правительстве почти не имеет каких-то больших связей из-за своего неуступчивого характера. И он полез в такую авантюру? Сомневаюсь, Леша…

— Почему же это авантюра?

— Как почему… Лёня, если у меня будут точные доказательства того, что именно Муромов слил неправдоподобную информацию в интернет, у меня мало того, что появится сильный козырь на выборах, как несправедливо обиженного, народ таких любит. Кстати, раз уж на то пошло, то я могу обратится в Центр Изберком, и его вообще снимут с компании… Нет, это слишком большой риск. Тут надо либо быть без головым, как Ирка Громада, либо клоуном, которому нечего терять, как Мериновский…

— Есть еще два варианта, — как будто про себя сказал Алексей, — если человек чувствует у себя за спиной нехилую «крышу», и тогда он будет борзеть, или неизвестный просто мечтает сжить тебя с лица земли. Месть во все времена была самым актуальным мотивом во всех заварушках.

— Тут ты тоже прав, — задумчиво потеребил мочку уха Харламов, — но кажется все кто истово желал мне отомстить давно в могиле. И лишь одна до сих пор прохлаждается по теплым странам и мировым курортам. Почему, я Марину эту до сих пор не грохнул, ума не приложу…

— Может потому что любишь? — Андрей осуждающе поднял на Харламова глаза.

— После всего что случилось?

— Любовь зла… — пожал плечами друг и снова посмотрел на двери особняка Михаила Муромова.

— Но, слава богу, не настолько! — Саша усмехнулся и проследил за взглядом друга.

На крыльце было по-прежнему пусто. Машин во дворе не было, кроме старого заштатного «москвича» девятьсот лохматого года. Был открыт капот и в нем усиленно ковырялся работяга в старой порванной во многих местах куртке, перемазанной мазутом и машинным маслом.

— Вот жизнь-то… — вдруг сказал Кравченко, посматривая на мужика, который присел на корточки подле машины перебирая нужные ключи и отвертки.

— Что ты имеешь ввиду?

— Вот так и прокопайся рядом с этим ржавым корытом, — он указал на водителя Андрею, спросившего его, — вложи столько сил, времени, здоровья, денег, а потом на нем тебя куда-нибудь на кладбище и отвезут…

Промолчали… Леша всегда не отличался ясностью мысли, но его все поняли и радости это друзьям явно не прибавило. Так и они. Годами копили деньги, зарабатывали на машины, юга, курорты и удовольствия, а счастья добыть, так же как и здоровья, никто из них так и не смог.

На противоположной стороне улице появилась старенькая раздолбанная «газель» с затемненными стеклами. Пристроилась чуть поодаль «москвича» — легенды отечественного автопрома и заглушила мотор. Номер рассмотреть так и не удалось. Во-первых, было довольно далеко до нее, во-вторых, основательно заляпан грязью, будто специально. Никто из нее не вышел, но внутри было какое-то непонятное движение, что уже само по себе было странно, заставив всех напрячься.

— Это еще что за клоуны… — задумчиво пробормотал Горбенко, теребя мочку уха, внимательно приглядываясь к машине, не имеющей никаких опознавательных знаков кроме своей ярко оранжевой боевой раскраски.

— Лёня, — тихо позвал начальника своей зондер-команды Саша, — пойди проверь кто это. Только тихо.

— Саня, валить надо отсюда поскорее, — попросил Горбенко, — не нравится мне все это. Так тихо, что такое бывает только перед бурей.

— Не шуми! — Харламов бодро подмигнул другу и ближайшему сподвижнику. — Не думаю что тут что-то серьезное, скорее сломался или просто устал ехать. Решил перекурить.

— Муромова долго нет, — гнул свое Андрей Григорьевич.

Саша промолчал, внимательно рассматривая «газель» Стараясь не упустить из виду и дверь в предвыборный штаб, боясь пропустить конкурента.

— Ладно, — наконец сказал он после небольшой паузы, — значит так… Лёня иди пробей «газельку»! А ты, Андрюх, давай дуй в приемную, перенеси встречу на завтра. Что-то и вправду у меня предчувствия не очень хорошие.

Друзья кивнули и полезли из машины, на ходу поправляя пальто, чтобы было не так сильно и явно видно пистолетную кобуру. Горбенко направился к дверям приемной, а Кравченко двинулся в сторону «газели» и «москвича». Атмосфера накалилась до предела. Харламов кожей ощущал непонятное ему напряжение, висевшее топром в воздухе. Сейчас или никогда… Когда Андрею оставались считанные шаги до крыльца, а Лёня дергал ручку двери «газели», события понеслись с ужасающей скоростью, пугая своей молниеносностью.

Сначала, заклинившая дверь машины подалась вперед и с легкостью отъехала в сторону. Из темноты провала показалось что-то очень похожая на ствол автомата «узи». Раздалась короткая очередь, отбросив тело Кравченко далеко в торону на асфальт.