Глава 3
«Стреловой мост, бельмо имперской столицы, рассадник возмутительного вольнодумства, шума и нарушения общественного спокойствия. Нравы богемы, вернее полная деградация морали, делают это место недопустимым к посещению сознательными гражданами»
Газета «Имперские сведения»Город жил полной жизнью, невзирая на полночь, отбитую часами на башне вокзала. Было тепло, прогуливались парочки, студенты, видимо первокурсники, явно замышляли какую-то каверзу, полицейский куда-то тащил подвыпившего господина, пытавшегося справить нужду под фонарём. Посередине дороги то и дело пролетали экипажи и следовали редкие пока мобили, слегка порыкивая и оставляя лёгкий запах дыма. Были открыты многочисленные рестораны и кафе, где в яркие витрины были видны веселящиеся люди, пара встреченных театров обещала ночное представление до утра и ещё много всякого.
Привычно лавируя между людьми, Эрик шёл домой. За время небольшого отпуска только и удалось побывать в имении у родителей и провести два часа на вокзале, ожидая пересадку на поезд до столицы княжества Иверия. А теперь, невзирая на новую и видимо непростую службу, ему повезло вернуться в город, где знаком почти каждый камень. Вот привычно оглянувшись направо, Эрик избежал столкновения с бесшабашно летающими по Стреловому проспекту извозчиками, тут частенько сбивали приезжих, не знающих такой милой особенности столичной жизни. Пройдя сквозь торговую галерею, начинавшую закрываться, тайный советник срезал половину квартала и вышел маленьким Кривоколенным переулком к самому мосту.
Стреловой мост был легендарным самым древним в городе мостом, сохранившимся с таких незапамятных времён, что осталась только дата его последнего ремонта больше ста лет назад, а так, в путеводителях сказано: местные жители считают, что мост был здесь всегда. На самом деле его построили не так давно, на месте наплавного, мосту всего двести лет и построен он в старинном стиле архитектором Богомоловым по чертежам и заметкам самого Леоне Адамини. Раньше на мостах всегда торговали и жили, поэтому мост был застроен пятиэтажными домами, внизу находились торговые лавки и магазины, выше были деловые конторы, дальше два этажа занимали семьи лавочников и купцов, а верхние этажи традиционно сдавались студентам, поэтам и художникам. Это было и гордостью моста и источником постоянных скандалов, потому как богема вела себя другой раз излишне шумно, да и регулярностью оплаты похвастаться не могла. Но горожане любили мост и атмосферу этого места, отсюда открывался чудесный вид на отделанную камнем набережную с вечно волнующимся океаном, зажатым между Большим островом и материком. А если приглядеться, то между опор далёкого Штормового моста, можно увидеть открытый океан со снующими там кораблями.
— Постойте, советник, — бросился наперерез Эрику костлявый юнец с высоким голосом, в модных нынче огромных штанах, — я хотела бы с вами поговорить.
— Не сочтите за дерзость, но кто вы?! — присмотрелся к говорившему советник.
— Я репортёр «Имперских сведений», — был ему ответ.
— Вы женщина или мужчина? — нахмурился советник, не желая связываться с газетчиками, особенно из такого бессовестного и пакостного листка как «Сведения», названные «Имперскими», только чтобы придать вес тем бредням, что там печатают.
— А это имеет значение? — скинула картуз газетчица и показала короткостриженую голову, — я женщина и горжусь этим.
— Ну, это ваше право, — поморщился Эрик, глядя как газетчица закуривает крепкую папиросу, — чем скромный капитан погранстражи вас заинтересовал?
— Не лукавьте — камергер и тайный советник 4-го класса, — вскинув острый подбородок стрельнула бесцветными глазами журналистка и достала блокнот с карандашом, — так что вас занесло во дворец?
— Знаете ли гулял, гулял и забрёл во дворец, старых знакомых повидать, — глядя в сторону сказал Эрик.
— Так активно гуляли, что забрели в кабинет к Императору? — хохотнула газетчица.
— Его величество изволил прогуливался в одном со мной зале, мы даже издали раскланялись, — скучающим тоном заявил советник.
— Мне так и написать в утреннем номере? — издевательски спросила газетчица.
— Как вам будет угодно, не забудьте упомянуть о драконе, живущем под Горой и то, как его скрывают от народа Императоры, — припомнил Эрик давнишний скандал в этой газетёнке, — позволю себе откланяться, а вам творческих успехов.
— Дракон существует, — в спину ему закричала газетчица, — это так же верно, как моё имя Фёкла Изольдовна Зачупыженко-Бертольдшварцкая.
— Господи, — вздохнул Эрик и ускорил шаг.
Припомнив, что в квартире кроме пыли ничего нет, Эрик зашёл в круглосуточную лавочку, где приобрёл всякой немудрёной снеди и бутылку мадеры, впечатлений за сегодня хватало, немного посидеть перед сном с бокалом хорошего южного вина никому не помешает. Отперев дверь на лестницу, прятавшуюся между двух лавок, тайный советник с удовлетворением обнаружил, что все жильцы на месте. Тут не сдавали в отличие от других домов квартиры, все были владельцами, поэтому именно этот дом отличался тишиной и спокойствием, водопровод и канализация работали как часы, дымоходы чистились вовремя, освещение не переводилось. Как-то было время, завёлся в доме управляющий, постоянно всем грубивший и ничего не соображающий в домоуправстве, он запустил всё хозяйство, проворовался в деньгах и в полном соответствии с буквой закона, гласившей: «недовольство жильцов управителем дома может быть выражено в любой форме, не приносящей вреда его здоровью и не приводящей к смерти оного», собрание жильцов
