— Презанятная история, — подтвердил граф, — хотя не думаю, что дойдёт до суда.
— Как?! — вскричал секретарь, — меня даже судить не будут, так замучают на допросах?!
— Я говорю, презанятный субъект, — усмехнулся министр, — что делать-то с этим невольником чести?
— У нашего ведомства особенных претензий к нему нет, — успокаивающе заявил граф, — проверим, хотя, думаю всё верно, тем более наружное наблюдение кроме пьянства ничего не выявило. Проститутку эту Бехрам всем подсовывал, она жива и здорова, трудится поди не покладая…, ну впрочем неважно что она там не покладает, обычная вербовка, у меня таких четверо в застенках томятся, они правда успели натворить дел поболе, а каяться не пришли. Так, что напишите объяснительную и дальше на усмотрение господина министра, у нас следователей не хватает настоящих преступников допросить, а людей частных, но беспутных наказывать кодекс не велит.
— Ну, чтож, — покачал головой министр и взглянул на облегчённо вздохнувшего секретаря, враз снова затаившего дыхание, — с одной стороны, конечно, изрядно вы, молодой человек набедокурили. Дочку вот мою драгоценную, вертихвостку окаянную сватали, взятку за неё предлагали, с иностранными шпионами якшались, пьянством и распутством пробавлялись. А с другой стороны, службу беспорочно несли, невзирая на выпивку, надо сказать доклад искусно и дельно представили, да к тому же знакомы с регионом на границе с султанатом, благо там росли. Поэтому приказываю: отбыть в означенный регион и взять на себя прокладку ветки дороги Константиновск-Харабали благо там директор проворовался. А поскольку резоны в докладе изрядные, было принято решение прокладывать дорогу и далее до вашего родного Камызяка, с тем, чтобы получить все плюсы перевозок, но арзерумскую дорогу не строить.
— Это же не наказание, а повышение! — удивился секретарь.
— Ну, это мы ещё поглядим, — ухмыльнулся министр, сам начинавший на стройке дорог в пустынях, — одно дело в столицах штаны просиживать, другое дело на месте костыли забивать кувалдой. Бехрам убит, так, что, глядишь, эмиссары султанатские от вас отстанут, а семью вашу и вас как имперского чиновника, будет охранять местная жандармерия, предосторожность на юге не лишняя, по себе знаю. Вот поработаете там, сдадите дорогу и если будете всё ещё влюблены и дочь не выскочит замуж за усатого кавалергарда, тогда и поговорим.
— Ваше высокопревосходительство! — только и смог выдавить молодой человек.
— Объяснительную в приёмной оставите и вечерним поездом убывайте, назначение сейчас сделают, — отдал распоряжение министр и с удовлетворением проследил, как поклонившийся молодой человек пулей вылетел из кабинета.
— Вроде толковый малый, — кивнул граф, — лихо вы своим ведомством управляете, всем бы так.
— Думаю это нормально, когда за сотрудниками водятся грешки, — кивнул министр, — если им дать шанс, многие оправдывают надежды и становятся весьма полезными. Надо тасовать сотрудников и без опыта работы в реальных условиях не повышать, а вот заместителя будем снимать, он получается в личных целях полез в политические вопросы и так, ради проехаться к родственникам с ветерком, разбрасывается миллионами золотых дукатов, вот такого я допускать не намерен.
— Да, заместителя надо как-то образумить, — кивнул граф, — такая близорукость для высокорангового чиновника недопустима.
— Есть у меня местечко как раз на границе с Империей Чжунго, — хмыкнул министр и нахмурился, — как там братья мои, есть на них что?
— По ним пока ничего вообще нет, — враз посерьёзнел Нефёдов, — сами молчат демонстративно с видом оскорблённого достоинства, алиби у обоих сомнительное, могли всё провернуть, хотя я сильно в эту версию не верю, больно уж они положительные, репутация безупречная и слишком всё явно на них указывает. И ещё эта история ваша, мне тут доложили, неприятная конечно…
— Да как вы смеете! — вскричал министр, — вытаскивать грязное бельё нашей семьи! Да, я заставил перед смертью отца подписать всё состояние мне, обеспечить мне протекцию в гвардию и договориться о выгодной женитьбе, хотя это должен был получить брат. Да, я это сделал и этим не горжусь! Но его тоже никто не обделял и из дома не выгонял! Титула не лишал! И второго брата! Они сами ушли из дома и стали делать карьеру сами и как видите, не преуспели! Не вам меня судить!
— Ну как дети, честно слово, — покачал головой Нефёдов, усмехнувшись, — всё сами вот и выдали, стоило только сделать вид, что я всё знаю. Приём безотказный, хоть мелкий жулик, хоть министр, попадаются.
— Все мы жулики, — печально сказал министр, усевшись в кресло, — купили меня знатно, надо поучиться.
— Работа такая, уж извините, — развёл Нефёдов руками, — мне просто нужно было знать ваши отношения с братьями для понимания картины.
— Да чего уж там, вы же вряд ли кому будете рассказывать, на то вы и тайная служба, — вздохнул министр, печально улыбнувшись, — сам же я сожалею о содеянном ежедневно.
— Ещё раз прошу прощенья, позволим себе откланяться, — поднялся Нефёдов.
— Граф, вы ещё раз подтвердили свою репутацию, — встал и поклонился министр.
Удалившись из кабинета, граф, в сопровождении Эрика направился к себе, там ожидала целая толпа с докладами, Нефёдов быстро их рассортировал и направил работать далее. Вытянувшись в кресле и поглядев на часы, он сам себе кивнул и встал.
— Однако надо и честь знать, — сказал граф Эрику, — займитесь вплотную завтра делом исчезновения наших драгоценных сановников, а то раскрыли всё что можно, а это буксует.
— Да, надо как-то форсировать, — вздохнул советник.
Глава 8
«Любой в Империи от кадета до императора должен быть готов отражать нападение, откуда бы оно не исходило: от внешних или внутренних врагов ежечасно, ежеминутно»
Газета «Имперские сведения»Оказалось, что жандармский капитан, параллельно расследовавший дело, постановил устроить завтра тотальный допрос всех в железнодорожном депо, подумав, что мысль недурна, Эрик завтра с утра тоже решил поучаствовать. Выбравшись из дворца, советник направился прогуляться по Морскому проспекту и
