Но ничего подобного Белка не сказала, а только медленно улыбнулась и нерешительно протянула руку к книге.

– Тяжелая, – взвесила она на ладони объемный талмуд. – Обязательно прочитаю.

Пока Белка вертела книгу, та чуть не выскочила у нее из рук. Максим резко наклонился вперед, подхватывая свою собственность, из-за чего случайно толкнул Огурцову рукой в грудь. Тут же стал извиняться, краснеть и покашливать. Белка глупо хихикнула и спустилась по ступенькам во двор. Все-таки мальчишки примитивные существа, ими так легко управлять.

– Помоги мне, пожалуйста, – еле слышно прошептала Огурцова, дойдя до куста малины. – Ты не сорвешь мне несколько ягод? Я так боюсь оцарапаться.

Она села на краешек скамейки и скромно потупила глаза. Максим с готовностью полез в колючие кусты.

– А я сегодня был на речке. – Лаврентьев говорил нарочито громко, скрывая неловкость своего падения. – В поселок приехала какая-то местная знаменитость. Семен, кажется…

– Стас, – догадалась Белка. – Он всегда приезжает на один месяц в июле. Теперь начнется веселье.

– Он будет собирать толпу и травить с утра до вечера анекдоты?

– Не завидуй чужому счастью! – разозлилась Огурцова. Кто он такой, чтобы наговаривать на классного парня Фролина?!

– Было бы чему завидовать, – равнодушно пожал плечами Лаврентьев. – Пустомеля и позер. – Он выбрался из куста, даже не замечая колючки, цепляющиеся за его одежду. – Впрочем, кому что нравится.

Максим протянул Белке ладонь с десятком крупных ягод. Но смотрел он в этот момент не на Огурцову, а куда-то вдаль, за калитку. И Изабелла обиделась не на шутку.

– А ты чем лучше? – От ее сильного удара ягоды посыпались на землю. – Тоже любишь покрасоваться, строишь из себя всего такого загадочного и неприступного. А что в тебе есть? Твои никчемные стишки?

Максим недовольно поморщился.

– Я не сравниваю, кто лучше, кто хуже. – Голос его стал чуть напряженным. – Глупое занятие. Ты спросила, я ответил. Зачем спрашивать, если неинтересно слышать правду? Впрочем, – он развел руками, – если неинтересно, можно сменить тему.

– Почему же, очень даже интересно! – Белка еще старалась сохранять спокойствие, помня о необходимости делать плавные движения. – Интересно знать твое мнение о нашем поселке. Месяц прошел, ты вполне успел освоиться.

– Поселок как поселок. – Максим снова смотрел за забор – видимо, ему было скучно. – Нормальный поселок. Места вокруг красивые.

– Только места? – напряглась Огурцова.

– А люди везде одинаковые, – вынес свой приговор Лаврентьев.

– Что?

Такого Белка не ожидала. И это после месяца обработки, когда она была глубоко убеждена в своей окончательной и безоговорочной победе! Да этот Лаврентьев должен валяться около ее ног с бесконечными признаниями любви и благодарности за то, что она снизошла до него. А Максик вот, значит, как себя повел?

– Убирайся, – прошипела она. – Иди отсюда! – Ей очень хотелось чем-нибудь запустить в это красивое спокойное лицо, расцарапать его ногтями, чтобы больше на нем не было этого равнодушия и холодности. – Топай к своим цветочкам! – Изабелла сдерживалась из последних сил, пытаясь сохранить остатки хладнокровия. – Проваливай! – Все-таки она вскочила, терпеть эту молчаливую дуэль взглядов было невыносимо.

И снова Максим смотрел не на нее. Он смотрел на землю, на растоптанные ягоды, которые безжалостно продолжали давить подошвы Белкиных босоножек.

Неизвестно чему кивнув, Лаврентьев повернулся и пошел к калитке.

– Дурак! – Ему в спину полетел несчастный, подвернувшийся под руку Плиний.

Макс молча поднял рассыпавшуюся книжку. Еще секунду его было видно из-за забора, а потом он исчез за поворотом.

Внутри у Белки все клокотало. Давно она не была такой злой. Ух, попадись ей кто-нибудь, она бы разорвала его на запчасти.

– Что ж вы ягоды-то топчете! – Мама, как всегда, появилась неожиданно. – Изверги!

– Мама, при чем здесь ягоды!

Белка побежала в дом, упала на свою кровать, закопалась головой в подушки. В эту секунду она ненавидела Макса всей душой. И страшно жалела себя, такую хрупкую и беззащитную, которую коварно кинул подлый обманщик.

Поубивавшись так минут пять, Изабелла наконец почувствовала, что ей неудобно лежать. Ну конечно же! Карты! Сейчас она все узнает.

Огурцова быстро перетасовала колоду, отобрала одни картинки и стала гадать на Фролина. Расклад получался странный. Ему в Огурцовой нравилось все – фигура, внешность, ум. Но никаких чувств он к ней не испытывал. Хотя при таком наборе стопроцентная любовь гарантирована. Она задумчиво посмотрела на короля червей. Ну что же, Лаврентьев еще пожалеет, что так поступил.

– Эй, есть кто-нибудь? – Под окном стояла раскрасневшаяся Катюша. – Белка, ты там?