Внизу продолжали надрывно реветь дизели четырех БМП.

Старший лейтенант и сержанты собрались возле ротного, устроившегося за большим камнем, где можно было, сняв очки приборов ночного видения, использовать фонарь направленного света. По рации Лапин приказал механикам-водителям идущих следом боевых машин, не снижая оборотов двигателей, также остановиться.

Капитан спросил у собравшихся подчиненных:

– Ничего особенного не чувствуете, командиры?

– Анашой тянет, товарищ капитан! – ответил один из сержантов.

– Откуда знаешь? – спросил ротный.

Командир отделения ответил:

– Да я родом из Джизака, Узбекистан. Там эту дурь чуть ли не с пеленок курят, мне ли не знать ее аромата?

Командир спросил:

– А сам чего не пристрастился?

Сержант, улыбнувшись, объяснил:

– Так это чурбаны все больше анашу гасили, мы, русаки, по водочке и пивку ударяли, пиво там чимкентское было, почти чешское. А вот водка – херня из-под ногтей. Сплошная паленка…

Капитан прервал воспоминания сержанта:

– Действительно, сержант прав! Сверху тянет, и довольно густо, анашой, а что сие означает? А?

Ответил командир взвода:

– То, что недалеко боевики!

Капитан согласился со старшим лейтенантом:

– Да, и судя по плотности аромата, боевиков этих наверху не менее десятка человек. И ждут, ребята, они нас! Вернее, те машины, что ревут ниже. Вот их пусть и готовятся встретить! Мы же продолжим сближение в прежнем порядке. Но с этой минуты осторожность и внимание усилить до предела! Следить за мной! Встану я, всем – стой! Ясно?

– Так точно!

– Значит, десять минут короткого инструктажа перед схваткой и отдыха, потом – принцип: делай, как я! Свободны!

Младшие командиры вернулись к своим подчиненным.

Капитан, спустя ровно десять минут, подал радиосигнал колонне БМП и пешему личному составу взвода продолжить подъем.

До выхода с серпантина на небольшую плоскую площадку оставалось совсем немного. Ротный просчитал все точно.

От командиров первого и третьего взводов пришли закодированные доклады по специальной связи.

Капитан после раскодирования прочитал на дисплее своего аппарата:

– Второй – Первому! Вышел на хребет, «чехов» не видно!

И далее:

– Первый! Я Четвертый! Нахожусь в заданном районе, кругом тишина!

Командир роты, он же Первый, посмотрел на часы: 23.40. Передал ответ:

– Второму и Четвертому! Аккуратно сближаться с флангов к выходу из серпантина! Никаких действий без моего личного приказа!

Ротный протер беретом внезапно вспотевшее лицо.

Скоро бой. И ничего пока на присутствие противника не указывает, укрылись бандиты неплохо. Если бы не запах дури, который с каждым метром продвижения взвода становился все сильнее. Своим пристрастием к наркотику боевики выдавали себя с головой, даже не подозревая об этом.

Командир десантной роты был прав.

Противник, в лице десяти боевиков Фархада, составляющих первый эшелон прикрытия, вооруженный противотанковыми гранатометами и автоматами, ждал появления колонны боевых машин гяуров, «выдававших» преследование ревом своих дизелей.

Сам Фархад, занявший позицию рядом с пулеметным расчетом на скале, прямо напротив выхода дороги на площадку, презрительно ухмылялся, тихо бормоча:

– Эти русские от безделья и тупизма своих продажных начальников совсем нюх потеряли. Прутся вверх, как бараны. Неужели не думают о том, что их здесь может ждать засада и, как результат, смерть? Или их командир пьян? Такое тоже возможно. Только ненормальный поведет колонну в горы ночью. Или неверные отряды сопротивления и за противника больше не считают? Называют бандитами, говорят о какой-то, видите ли, мелкой партизанской войне… Ну, будет вам сейчас партизанская война, свиньи немытые!

По мере нарастания грохота приближающейся техники Фархад приблизительно определял расстояние до нее и вскоре передал команду первой группе прикрытия:

– Внимание, джигиты! Всем приготовиться! Первую машину не жечь, пусть все выйдут на площадку, тогда и ударить со всех сторон.