подъезду. На лифте поднялся на верхний этаж, по лестнице прошел выше, к чердачным дверям. Но на чердаке позицию выбрать было невозможно, и Семен поднялся на крышу, закрыв после этого выход туда из всех подъездов.

Место для стрельбы выбрал у самого парапета, который как раз подходил для ведения огня из положения лежа. Прицелился в указанные окна второго этажа. Они все были у прапорщика-снайпера как на ладони. Приготовился к выполнению задания, закурив и наблюдая за площадкой у входа в административное здание завода. Затем проверил часы, в которых у каждого сотрудника Службы «Виртус» была вмонтирована система подачи тревожного сигнала для сослуживцев, и работала она в радиусе обычного района действия группы на боевом выходе, составляющем 30 километров. В столице она выходила на Центральный пульт оперативного дежурного Службы Х-4 «Виртус».

В 10.40 к площадке перед светофором, где когда-то майор планировал оборудовать наблюдательный пост, подошла серебристая «десятка», на этот раз с питерскими номерами. Ставя машину на временную стоянку, Рудаков прекрасно видел, что и «мерин» Долматова, и «БМВ» его сопровождения стоят в ряд у конторы ЖБК, а жалюзи кабинета директора и владельца завода подняты.

В 10.52 на связь вышел «афганец»:

– Майор?

– Да!

– Кран с «игрушками», приведенными в готовность к применению, в нужном месте! Я вне завода, ухожу домой!

– Давай, Вова. До встречи!

– Удачи, майор!

– Спасибо!

Связь отключилась. Рудаков посмотрел на часы и ровно в 11.00 набрал номер служебного телефона Долматова-старшего, который ждал звонка, но отнюдь не командира особой группы спецназа Секретной службы.

Рудаков спросил:

– Господин Долматов Игорь Владимирович?

Директор ответил:

– Перезвоните позже, я на данный момент занят.

И положил трубку.

Майор вновь набрал его номер.

– Да? – раздался голос Долматова.

– Игорь Владимирович, как вы невежливы! Обрываете разговор, даже не поинтересовавшись, кто вам…

Но Долматов и на этот раз грубо перебил Рудакова:

– Вам же было сказано, я занят, перезвоните через час, не занимайте линию!

Пришлось Борису набирать номер в третий раз.

И вновь напряженное:

– Долматов слушает!

На этот раз майор повел разговор иначе:

– Слушай, ты, педрила в смокинге, если тебе безразлична судьба собственного сынка, я звонить больше не буду, а Антон станет инвалидом.

Непродолжительное молчание, наконец вопрос Долматова:

– Кто вы?

– Вот так-то лучше! Я брат униженного и ограбленного тобой Николая Шевченко. Слышал, наверное, обо мне?

Директор завода, видимо, наконец понял, что вместо себя Шевченко ввел в игру своего солдафона. Шея Долматова побагровела, он прохрипел в трубку:

– Вот, значит, как решил поступить Шевченко? Что ж, для него же хуже!

Рудаков изобразил удивление:

– С чего это ты взял, ублюдок, что брату станет хуже оттого, что с тобой поработаю я? Сейчас, когда твой Антоша у меня, шансы в игре, которую ты, козел, затеял, уравнялись. Так откуда у тебя уверенность, что ты можешь выиграть?

Долматов напомнил:

– Но у меня твой племянник, офицер!

На что Рудаков произнес:

– Ты знаешь, урод, мои люди могли бы прямо сейчас снести твою глупую башку, но, к сожалению, она пока мне нужна целой!

Директор завода чуть не захлебнулся от невиданной наглости. ТАК с ним еще никто не позволял себе разговаривать.

Майор же продолжил: